Отдел первый. Товар и деньги

Предмет исследования

В рецензии на книгу Маркса «К критике политической экономии» Энгельс писал: «Политическая экономия начинает с товара, с того момента, когда продукты обмениваются друг на друга отдельными людьми или первобытными общинами. Продукт, вступающий в обмен, является товаром. Но он является товаром только потому, что в этой вещи, в этом продукте, завязывается отношение между двумя лицами, или общинами, отношение между производителем и потребителем, которые здесь уже более не соединены в одном и том же лице.

Здесь мы сразу имеем перед собой пример своеобразного явления, которое проходит через всю политическую экономию и порождает в головах буржуазных экономистов ужасную путаницу: политическая экономия имеет дело не с вещами, а с отношениями между людьми и в конечном счете между классами, но эти отношения всегда связаны с вещами и проявляются как вещи».

В приведенной цитате определен не только предмет политической экономии капитализма, но и предмет интересующего нас первого отдела «Капитала». В этом отделе исследуются отношения между людьми, связанные с вещами и представленные в виде отношений вещей. Но отношения эти пока — в настоящем отделе — выступают не как отношения между классами, а лишь как отношения «между производителем и потребителем», или — что одно и то же — между товаровладельцами, из которых каждый поочередно выступает то как продавец, то как покупатель.

Товаропроизводители — как они берутся здесь — относятся друг к другу, во-первых, как равные к равным, так как предполагается, что они находятся в равных условиях труда и, следовательно, в одинаковой экономической взаимозависимости. «Таким образом один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный.

Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. ...Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как товаровладельцы. В ходе исследования мы вообще увидим, что характерные экономические маски лиц — это только олицетворения экономических отношений, в качестве носителей которых эти лица противостоят друг другу».

Во-вторых, они, отчуждая друг другу продукты своего труда, фактически работают друг на друга, и существующие между ними трудовые отношения превращают их разрозненный индивидуальный труд в общественный.

В-третьих, общественный характер труда проявляется стихийно, через рынок, через обмен, и выражается в отношении вещей: на товарном рынке противостоят друг другу не отдельные виды труда, а их продукты. Последние вследствие этого приобретают особое свойство — свойство выражать отношения товаропроизводителей.

Указанные отношения и являются основным стержнем всего отдела, сообщая ему полное единство.

Ленин в своей книге «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» дает краткую, но меткую характеристику капитализма: «Существенными признаками капитализма, по его (Маркса. — Д. Р.) учению, являются (1) товарное производство, как общая форма производства. Продукт принимает форму товара в самых различных общественных производственных организмах, но только в капиталистическом производстве такая форма продукта труда является общей, а не исключительной, не единичной, не случайной. Второй признак капитализма (2) — принятие товарной формы не только продуктом труда, но и самим трудом, т. е. рабочей силой человека. Степень развития товарной формы рабочей силы характеризует степень развития капитализма».

Маркс изучает товар не как «исключительную», «единичную» и «случайную» форму продукта, но как форму общую, составляющую один из основных признаков капиталистического производства. Следовательно, распространенное мнение, будто Маркс в первом отделе — «Товар и деньги» — изучает простое товарное хозяйство, верно лишь постольку, поскольку последнее понимается и в теоретическом смысле, а не только в историческом, т. е. он изучает, с одной стороны, один из признаков буржуазного производства, а именно превращение продуктов труда в товар, абстрагируясь от другого признака — превращения рабочей силы в товар. На данной стадии теоретического анализа мы исследуем простое товарное хозяйство, но даже и на этой стадии исследования необходимо помнить, что «субъект, общество, должен постоянно витать в нашем представлении как предпосылка».

В применении к обсуждаемому нами вопросу это значит, что уже при изучении товара мы должны помнить, что изучаем буржуазное общество, но пока лишь в простейшей его форме.

С другой стороны, экономическая структура буржуазного общества Марксом изучается генетически: в ее возникновении и развитии. И наше противопоставление теоретического подхода историческому следует понимать лишь в том смысле, в каком его понимает Энгельс в цитированной выше рецензии.

О совпадении исторического и логического мы можем говорить лишь при условии, если и то и другое понимается диалектически. Историческое в диалектическом понимании не есть только последовательный (во времени) ряд событий, а есть последовательный ряд событий, переходящих одно в другое. Каждое историческое явление противоречиво, представляет единство противоположностей. Развитие его состоит в переходе его в другое явление, отрицающее первое, но вместе с тем и включающее его в себя. Таким образом, исторический процесс есть движение через противоречия, от более простого к все более сложному.

Логическое, с точки зрения материалистической диалектики, есть не что иное, «как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». Следовательно, Энгельс вполне прав, заявляя: «С чего начинает история, с того же должен начинаться и ход мыслей». Ведь «ход мыслей» в данной связи и есть материальный исторический процесс, отраженный и переработанный в человеческой голове. Метод политической экономии, являющийся методом восхождения от абстрактного к конкретному, вполне, таким образом, соответствует историческому развитию, идущему от простого к сложному. Более того, абстрактное, односторонне отображающее известное отношение развитого конкретного, предшествует последнему, как предшествует сложному простое.

Замечательно в этом отношении следующее заявление Маркса (во «Введении» к «Экономическим рукописям 1857—1858 годов»). «Деньги, — говорит он, — могут существовать и исторически существовали раньше капитала, раньше банков, раньше наемного труда и т. д. С этой стороны можно, стало быть, сказать, что более простая категория может выражать собой господствующие отношения менее развитого целого или подчиненные отношения более развитого целого, т. е. отношения, которые исторически уже существовали раньше, чем целое развилось в ту сторону, которая выражена в более конкретной категории. В этом отношении ход абстрактного мышления, восходящего от простейшего к сложному, соответствует действительному историческому процессу».

Например, товарные отношения предшествовали капиталистическому способу производства; они являлись условиями, при которых последний возник и развился. Зато, возникнув и развившись, капиталистический способ производства подчиняет себе товарные отношения, наполняя их новым содержанием. В том же «Введении» Маркс говорит: «...Простые категории суть выражения отношений, в которых может реализоваться менее развитая конкретность до установления более многостороннего отношения или связи, идеально выражающейся в более конкретной категории, в то время как более развитая конкретность сохраняет эту же категорию как подчиненное отношение».

Однако теория и история не одно и то же: внутренний переход одних явлений в другие сопровождается целым рядом внешних моментов, усложняющих первый. За возникновением товара не просто следует возникновение денег, а первое диалектически переходит во второе, сопровождаясь целым рядом обстоятельств — уничтожением, например, замкнутости первобытных коммунистических общин, развитием торговли, добычей благородных металлов и введением их в товарооборот и т. д.

Но для понимания сущности денег как денежной формы стоимости и их происхождения из товара в результате раздвоения последнего (см. дальше) на товар и деньги указанные обстоятельства значения не имеют. Поэтому теоретик-экономист может от них абстрагироваться: он, правда, тоже изобразит исторический процесс, но лишенный исторической формы, «исторических случайностей». Историк же исследует исторический процесс в исторической форме и с историческими случайностями.

Порядок исследования

Рассматриваемый нами первый отдел разбит на следующие три главы:

1. «Товар»,
2. «Процесс обмена»,
3. «Деньги, или обращение товаров».

Этим и дан порядок исследования изучаемого здесь производственного отношения.

В I главе исследуется заключающееся в товаре противоречие между его потребительной стоимостью и стоимостью, превращающееся в меновой стоимости из внутреннего во внешнее противоречие. В меновой стоимости, или форме стоимости, один товар представляет потребительную стоимость, а другой — стоимость, но оба вместе образуют единство «двух полюсов выражения стоимости». В противоречии товара находит выражение противоречие труда товаропроизводителя, который (труд), с одной стороны, является частным, индивидуальным, конкретным, а с другой — общественным, всеобщим и абстрактным. С одной стороны, производятся полезные вещи, потребительные стоимости, а с другой — стоимости.

Во II главе исследуются те же противоречия, выступающие однако в новой форме, в форме противоречия процесса обмена. Анализируя акт обмена, Маркс показывает, что этот акт представляет и «чисто индивидуальный процесс», и «всеобщий и общественный процесс». Помимо того, указанные противоречия облекаются еще в форму практических затруднений. Это было подмечено Энгельсом.

«Заметим только, что эти противоречия, — пишет Энгельс в цитированной выше рецензии, — имеют не только абстрактный, теоретический интерес, но одновременно отражают и те трудности, которые проистекают из природы непосредственно менового отношения, из простой меновой торговли... Разрешение этих невозможностей заключается в том, что свойство представлять меновую стоимость всех других товаров переносится на специальный товар — деньги».

И в I, и во II главе противоречия разрешаются тем, что из товарного мира выделяется один товар в роли денег. Таким образом, раскрывается сущность денег и решается вопрос о происхождении их. Сущность денег в том, что они — всеобщая форма стоимости и всеобщий эквивалент. Это показывает исследование I главы. А во II главе доказывается, как в самом обмене возникают деньги, как «в той же самой мере, в какой осуществляется превращение продуктов труда в товары, осуществляется и превращение товара в деньги».

В III главе Маркс уже переходит к анализу функций денег, к движению их, которое представляет движение товарного хозяйства в целом. От анализа «экономической клеточки буржуазного общества» он «восходит» к анализу движения этого общества в целом, представленного пока как общество простых товаропроизводителей. А это движение выражено в движении денег и товаров.