Глава третья. Деньги, или обращение товаров

Предмет исследования

Анализ «формы экономической клеточки буржуазного общества» — товарной формы продукта — показал, что клеточка эта раздвоена на товар и деньги. Только совместно они овеществляют единое производственное отношение товаропроизводителей, их трудовое отношение. Только выделением одного из товаров в роли денег заканчивается процесс превращения продуктов труда в товары.

Исследование процесса обмена, которое, как было показано, является анализом тех же явлений, но со стороны олицетворения их в действующих лицах, еще полнее осветило полученные результаты. Весь «мистицизм товарного мира», включая и «загадочность денег», мешавший правильному пониманию экономического строения общества товаропроизводителей, окончательно исчез. Стало уже возможным стать на «ступеньку» выше в «восхождении от абстрактного к конкретному». И Маркс берет производство товаропроизводителей в целом как движение, которое находит свое вещное выражение в постоянном движении денег, или в обращении товаров.

«Капитал, как самовозрастающая стоимость, — говорит Маркс, — заключает в себе не только классовые отношения, не только определенный характер общества, покоящийся на том, что труд существует как наемный труд Капитал есть движение, процесс кругооборота, проходящий различные стадии... Поэтому капитал можно понять лишь как движение, а не как вещь, пребывающую в покое». Все это полностью применимо в отношении товара и денег: и они охватывают не только отношения товаропроизводителей, вытекающие из того, что труд производит товары, стоимости. Товар и деньги, кроме того, представляют собой движение, процесс кругооборота. Поэтому товар и деньги могут быть поняты лишь как движение, а не как вещи, пребывающие в покое.

Товар и деньги как вещные выражения общественных отношений и определенного характера общества исследовались в предыдущих главах; в настоящей главе они изучаются как движение, как процесс кругооборота. Такова целевая установка этой главы. Отсюда, конечно, не вытекает, что в предыдущих главах товар и деньги понимались как вещи, пребывающие в покое. И раньше Марксом они понимались (ведь иначе их понять нельзя) «лишь как движение», но раньше последнее только предполагалось, «витало в представлении как предпосылка», непосредственным же предметом исследования были производственные отношения и определенный характер общества, находящие свое выражение в товаре и деньгах. Теперь уже самым непосредственным предметом исследования является взаимное движение товара и денег, процесс кругооборота, а в представлении должен «витать» определенный характер общества как предпосылка.

Обращение обычно сопровождается целым рядом производственно-технических моментов, как-то: транспортировкой, упаковкой и развеской товаров, хранением их и т. д. Это и порождает иллюзию, будто обращение сводится к указанным производственно-техническим операциям. Но этим также стирается всякая грань между производством и обращением или — что по существу одно и то же — различие между ними сводится к различию между разными видами организационно-технических процессов. Буржуазная политическая экономия действительно стоит на такой точке зрения: сущность обращения — торговли — она видит в переброске товаров из места производства в место потребления, в доставке их потребителю.

Совсем иначе подходит к обращению Маркс: для него обращение есть нечто принципиально отличное от производства. Первое есть смена форм стоимости, второе — производство стоимости. Для обращения производственно-технические операции являются лишь случайными спутниками: при обращении, например, недвижимости эти операции совсем отсутствуют. Производство же стоимости есть единство материально-технического процесса и исторически обусловленной общественной формы, есть единство процесса труда и процесса созидания стоимости. Обращение стоимости есть процесс смены форм, в которые на различных своих стадиях облачается стоимость и которые она то принимает, то сбрасывает при повторении кругооборота.

Порядок исследования

Функции денег изучаются Марксом в определенной последовательности, и это находится в полной зависимости от его общей теории денег. Для сторонников, например, так называемой государственной теории денег, считающих деньги продуктом государственной или общественной власти, основной функцией денег является то, что они служат средством платежа. Остальные функции денег — производные от основной. Для Маркса же непосредственная функция денег — быть мерой стоимости. Ведь эта функция непосредственно дана сущностью денег, тем, что они являются формой стоимости товаров, в деньгах стоимости товаров выражены не только качественно, не только как «сгустки» однородного человеческого труда, но и количественно, как определенные количества труда, принимающие формы определенных количеств золота. Этим внутренней соизмеримости товаров дано внешнее выражение — дана мера стоимостей.

Функция меры стоимостей обусловливает собой в первую очередь функцию средства обращения, а из этих двух функций вытекают и остальные. Точнее, все они обусловлены наиболее общей функцией денег, или сущностью их, т. е, тем, что деньги — всеобщий эквивалент и всеобщая форма стоимости, но следуют друг за другом в определенной последовательности и ближайшей зависимости друг от друга (более подробно об этом см. ниже).

Вся же глава разбита Марксом на три основных раздела:

1. Мера стоимостей.
2. Средство обращения.
3. Деньги.

Основа этого деления объяснена самим Марксом. В первой функции золото выступает «идеально», во второй функции оно может быть замещено «своими представителями» — денежными знаками. А в третьем разделе рассматриваются все те функции, в которых золото выступает как деньги в собственном смысле в противоположность его функциям меры стоимостей и средства обращения.

I. Мера стоимостей

Цена и масштаб цен

Что цена есть денежная форма стоимости и ничем принципиально не отличается от всеобщей формы стоимости, мы уже знаем из I главы, здесь же цена рассматривается потому, что в ней дана и мера стоимостей. В своих ценах товары представлены как количества золота, «как одноименные величины, качественно одинаковые и количественно сравнимые». Но необходимо помнить следующее положение, на которое Маркс обращает особое внимание: «Не деньги делают товары соизмеримыми. Наоборот. Именно потому, что все товары как стоимости представляют собой овеществленный человеческий труд и, следовательно, сами по себе соизмеримы, — именно поэтому все они и могут измерять свои стоимости одним и тем же специфическим товаром, превращая таким образом этот последний в общую для них меру стоимостей, т. е. в деньги».

Правильное понимание как этого положения, так и всего предыдущего исчерпывающе объясняет, почему стоимость не измеряется непосредственно рабочим временем.

Меру стоимостей никоим образом не следует смешивать с масштабом цен. У них внешнее сходство — и только. В этом параграфе Марксом точно сформулированы различия между мерой стоимостей и масштабом цен. Мерой стоимостей деньги «являются как общественное воплощение человеческого труда, масштабом цен — как фиксированный вес металла». «Как мера стоимости, они служат для того, чтобы превращать стоимости бесконечно разнообразных товаров в цены, в мысленно представляемые количества золота; как масштаб цен, они измеряют эти количества золота». Наконец, общий вывод: «Мерой стоимости измеряются товары как стоимости; напротив, масштаб цен измеряет различные количества золота данным его количеством».

Отсюда также видно, что хотя Маркс и масштаб цен, и меру стоимостей называет функциями денег, но они отличаются друг от друга не только своим назначением, но находятся в совершенно различных плоскостях. Мера стоимостей — функция социальная: за выражением товаров в золоте скрывается сведение всех видов труда ко всеобщему абстрактному труду и сведение последнего к труду по добыванию золота. Масштаб цен — функция чисто техническая, выражающая отношение одного количества золота к другому, принятому за единицу. Правда, чтобы золото могло выполнить функцию меры стоимостей, оно само должно быть измерено, выражено в определенном масштабе, но это лишь техническое условие, техническая предпосылка для выполнения общественной функции.

Всеобщее повышение или всеобщее понижение цен

Вопрос, который здесь рассматривается, уже был исследован при анализе «количественной определенности относительной формы стоимости». В отношении цены, являющейся той же относительной формой стоимости, только ставшей денежной формой, применим сформулированный выше закон, а именно, что относительная форма стоимости (здесь цена) прямо пропорциональна стоимости товара и обратно пропорциональна стоимости эквивалента (здесь золота). Поэтому всеобщее повышение или понижение цен может быть результатом либо изменения стоимости товаров, либо изменения стоимости золота, а также изменения той и другой, но в разных направлениях или в разных пропорциях.

Следует только помнить, что Маркс исходит из предположения о совпадении цены со стоимостью, т. е. здесь им исследуется не рыночная цена, которая может измениться и изменяется от множества факторов, совершенно не затрагивающих ни стоимости товаров, ни стоимости золота. Здесь у него речь идет об идеальной цене, являющейся точным выражением стоимости товаров в золоте. Если же Маркс ставит вопрос еще раз, хотя он уже обсуждал его, как сказано, в I главе, то это делается только для того, чтобы показать, что «изменение стоимости золота не препятствует также его функции в качестве меры стоимости. Оно затрагивает все товары одновременно».

Количественное несовпадение и качественное несоответствие цен со стоимостью

Против теории стоимости часто возражали и возражают, что цена количественно не совпадает со стоимостью: она бывает то выше, то ниже последней. Маркс это, конечно, великолепно знал, но он показал, что «это не является недостатком этой формы, — наоборот, именно эта отличительная черта делает ее адекватной формой такого способа производства, при котором правило может прокладывать себе путь сквозь беспорядочный хаос только как слепо действующий закон средних чисел». Ведь стоимость превращается в цену стихийно, следовательно, на рынке их совпадение совершенно невозможно, оно противоречило бы способу образования цены. Это — во-первых.

Во-вторых, именно в отклонении цены от стоимости и заключается регулирующая сила закона стоимости, так как всякое отклонение от стоимости в одну сторону «исправляется» противоположным отклонением. Таким образом, рыночные цены колеблются вокруг идеальной цены, вокруг выражения стоимости в золоте, и эти колебания регулируют производство, приспосабливая его, конечно, относительно и приблизительно, к спросу.

Другое возражение против теории стоимости сводится к указанию на то, что есть целый ряд вещей, которые имеют цену, хотя и не являются продуктом труда, т. е. не имеют стоимости. Следовательно, цена и качественно не всегда есть выражение стоимости. И это возражение отводится Марксом. За такими ценами либо не скрывается никаких отношений производственного характера, как, например, при «продаже» совести — это цены лишь по названию; либо за ними (как, например, цена земли) скрываются производственные отношения, которые на основании теории стоимости могут быть объяснены только гораздо позже при помощи ряда промежуточных звеньев (учение о ренте).

Маркс в своей книге «К критике политической экономии», заканчивая изложение теории стоимости, пишет следующее: «Если меновая стоимость есть не что иное, как содержащееся в товаре рабочее время, то каким образом могут товары, вовсе не содержащие в себе труда, обладать меновой стоимостью или, другими словами, откуда берется меновая стоимость того, что создано исключительно силами природы? Эта проблема разрешается в учении о земельной ренте».

II. Средство обращения

Заканчивая анализ «меры стоимостей», Маркс пишет: «Итак, чтобы на деле выступить в качестве меновой стоимости, товар должен совлечь с себя свою натуральную плоть, превратиться из мысленно представляемого золота в золото действительное... Форма цены предполагает отчуждаемость товаров за деньги и необходимость такого отчуждения. С другой стороны, золото функционирует как идеальная мера стоимости только потому, что оно уже обращается как денежный товар в меновом процессе. В идеальной мере стоимостей скрывается, таким образом, звонкая монета».

Здесь четко сформулирована связь между обеими функциями денег (деньги как мера стоимостей и деньги как средство обращения). Вторая функция дополняет первую, точнее, завершает ее: то, что в деньгах в качестве меры стоимости выражено лишь как идеальная мера, в их функции средства обращения выражено реально. Это оказывается возможным потому, что в первой функции уже дана вторая, так как «в идеальной мере стоимостей скрывается...звонкая монета».

Превращение стоимости товара из «мысленно представляемого золота в золото действительное» выражается в двух движениях: в обращении товаров и обращении денег. И Марксом эти два движения изучаются отдельно: вначале обращение товаров под названием метаморфозы товаров, а затем — обращение денег. Но, с другой стороны, превращение товара в золото есть только средство обмена одной потребительной стоимости на другую, а потому исследуется возможность и фактическое осуществление замены золота его символами — знаками стоимости и бумажными деньгами. Таким образом, выделяются три основных вопроса:

1. метаморфоза товаров,
2. обращение денег,
3. «Монета. Знак стоимости».

В этих трех разрезах и изучается Марксом функция денег как средства обращения.

А) Метаморфоза товаров

Кругооборот товара Т — Д — Т

Товарообращение на первый взгляд представляется в виде хаотических движений — не связанных или мало связанных между собой продаж и покупок. Маркс же открыл в этом хаосе строго определенные кругообороты, которые своей совокупностью образуют обращение товаров. Только рассмотрение обращения товаров как «кругового движения» дает возможность уловить и понять все своеобразие этого движения, отличие его от непосредственного (безденежного) обмена. В самом деле, ведь каждая продажа или купля в отдельности, взятая с материальной стороны, представляет обмен определенного сорта товара на золото, т. е. обмен товара на товар, так как и золото есть товар.

Золото (деньги) является орудием обращения, оно отчетливо выступает лишь тогда, когда эти отдельные акты купли-продажи воспринимаются как друг друга дополняющие части, как фазы единого кругооборота.

Громадное познавательное значение схемы Маркса \(Т — Д — Т\) заключается в том, что она изображает не только «поверхность явлений», но и дает возможность вникнуть в их сущность и наглядно показывает, что золото не просто товар, а деньги. Но этим самым выявляется и своеобразие денег.

Первая фаза: Т — Д

Установив правильный метод рассмотрения отдельных актов купли-продажи, рассмотрения их как частей единого кругооборота, Маркс приступает к анализу каждого из этих актов. И прежде всего он останавливается, конечно, на продаже, на метаморфозе \(Т — Д\). Здесь Марксом дается — на что особенно следует обратить внимание — сжатая, но исчерпывающая характеристика системы товарного хозяйства. Все особенности последнего сконцентрированы, как в фокусе, в этой метаморфозе.

В самом деле, только в акте \(Т — Д\) происходит превращение «из мысленно представляемого золота в золото действительное», но это только внешняя сторона процесса, за которой скрывается и при помощи которой осуществляется связь отдельного товаропроизводителя со всем обществом товаропроизводителей. Именно в этом, как Маркс называет, salto mortale товара «товаровладельцы открывают, ...что то самое разделение труда, которое делает их независимыми частными производителями, делает в то же время независимым от них самих процесс общественного производства и их собственные отношения в этом процессе, что независимость лиц друг от друга дополняется системой всесторонней вещной зависимости».

И это имеет место потому, что все изменения в условиях производства, следовательно, также в условиях потребления — они подробно перечислены Марксом — происходят за спиной товаропроизводителя, но дают последнему о себе знать в метаморфозе \(Т — Д\).

\(Т — Д\) является первой метаморфозой лишь с точки зрения данного товара и данного товаропроизводителя, со стороны же владельца денег, если он только не золотопромышленник, — это уже вторая метаморфоза: \(Д — Т\). Отсюда связь и взаимная обусловленность отдельных кругооборотов, их постоянное взаимное пересечение и переплетение.

Вторая фаза: Д — Т

Эта метаморфоза особых трудностей не представляет. Ведь на руках у нашего товаровладельца теперь всеобщий эквивалент, стоимость в форме непосредственной обмениваемости. Раз у него деньги на руках, — а мы имеем дело пока только с товаропроизводителями, у которых деньги могут быть лишь в результате реализации товара, — то это значит, что свой товар он уже продал, т. е. его товар оказался нужной потребительной стоимостью, а он сам — нужным членом общества товаропроизводителей. Достать же ему теперь с рынка необходимые товары за вырученные деньги при нормальных условиях — дело совсем не трудное.

Но тут же выясняется и другая сторона медали. Если первая метаморфоза подчеркивает трудность и важность превращения товара в деньги и таким образом как бы переоценивает роль денег, заставляет видеть в получении их чуть ли не весь смысл производства товаров, то вторая метаморфоза уже выявляет другое: мимолетную роль денег, их роль лишь в качестве орудия обращения; она показывает, что смысл не в них, а в получении через них необходимых потребительных стоимостей. А это (мы пока забегаем вперед) и делает возможным замену золота его заместителем.

Метаморфоза товара в целом

Окончив анализ первой и второй фаз кругооборота, Маркс вновь обращается к метаморфозе в целом: теперь уже получается подлинное «единство многообразного». С одной стороны, каждая фаза имеет самостоятельное значение, характеризует определенный специфический для данной фазы момент в отношениях товаропроизводителей, а с другой стороны, обе фазы составляют единое целое, выражающее единство отношения товаропроизводителей.

Здесь Маркс разоблачает тот догмат экономистов своего времени, что общие кризисы, общее перепроизводство товаров, невозможны, так как каждый продавец является в то же время и покупателем. Если верно, что продажа и покупка составляют, как мы видели, единое целое, то отсюда совершенно не следует, что покупка должна следовать немедленно за продажей. Наоборот, именно потому, что единство кругооборота составляют сделки, которые сами по себе вполне самостоятельны, возможен разрыв этого единства, последнее же может быть восстановлено лишь насильственно, через кризисы. «Следовательно, — заключает Маркс исследование метаморфозы товара, — уже эти формы заключают в себе возможность — однако только возможность — кризисов».

Формула товарообращения \(Т — Д — Т\) ввела в заблуждение Сэя, а вместе с ним и Рикардо, утверждавших, что общих кризисов нет, так как один товар обменивается на другой. Согласно формуле \(Т — Д — Т\) деньги являются лишь посредствующим звеном, а вся операция сводится к формуле \(Т — Т\). Поэтому кризисы-де могут быть только частичными вследствие несогласованности между отдельными отраслями производства: одних товаров производят больше, а других — меньше. Излишек первых (произведенных в большем количестве) остается нераспроданным, потому что этому излишку не противостоят другие товары. Сэй утверждал, что одних товаров произведено слишком много потому, что слишком мало произведено других. Эта-то теория Марксом здесь опровергается.

Б) Обращение денег

Качественная характеристика

Прежде всего Маркс указывает на особенности обращения денег, отличающие его от обращения товаров. Это мы и называем качественной характеристикой обращения денег в противовес количественной характеристике необходимых для товарообращения денег.

Особенности обращения денег заключаются, во-первых, в том, что деньги не возвращаются к своему исходному пункту, наподобие обращения товаров, а всегда удаляются от него. Во-вторых, деньги постоянно остаются в обращении, в то время как товары, постоянно выпадая из сферы обращения, переходят в сферу потребления. Конечно, и деньги могут выпасть из сферы обращения: золото может использоваться и для промышленных целей, но это не вытекает из роли золота как денег, а обусловлено его назначением в качестве вещи, имеющей не только стоимость, но и потребительную стоимость.

Своеобразие движения создает иллюзию, что не движение денег зависит от движения товаров, а, наоборот, движение товаров — от движения денег. В обращении денег перестают видеть обращение товарной стоимости в денежной форме, а принимают его за самостоятельное движение, в силу которого совершается движение товаров.

Это совершенно искажает истинные взаимоотношения между товарами и деньгами. А между тем, перефразируя вышеприведенную цитату Маркса в отношении меры стоимостей, можно сказать: не деньги делают возможным обращение товаров, а, наоборот, товары, выражая свою стоимость в одном из них — в золоте — и превращая его таким образом в деньги, создают из последних орудие своего обращения.

Количественная характеристика

Так как деньги постоянно остаются в движении и постоянно замещают собой выпадающие из обращения товары, то возникает вопрос о количестве денег, долженствующих быть всегда в обращении. Маркс устанавливает три фактора, определяющих это количество:

1. количество товаров,
2. средняя цена товара,
3. скорость обращения одноименных единиц денег.

Следует только помнить, что на данной стадии теоретического исследования — когда еще не известны ни кредит, ни торговля — указанные три фактора вполне определяют количество нужных для обращения денег. По мере же включения в рассмотрение перечисленных выше моментов увеличивается и число факторов, влияющих на величину денежного обращения. Но одно ясно уже и сейчас, не количество денег в обращении влияет на цену товаров, как это утверждают сторонники так называемой количественной теории денег, а, наоборот, цена товаров — один из факторов, определяющих количество нужных для обращения денег.

В) Монета. Знак стоимости

Монеты и слитки

Функция денег как средства обращения требует:

1. чтобы в обращении находились разного достоинства куски того металла, который является деньгами;
2. чтобы стоимости этих кусков были фиксированы и удостоверены.

Это достигается при помощи чеканки монет, удостоверяющей вес и пробу благородного металла, следовательно, и стоимость его. Таким образом, монетная форма существования денег порождается и обусловливается их функцией как средства обращения. А в этой функции, как мы уже знаем, происходит превращение «мысленно представляемого золото в действительное золото», стало быть, монеты должны быть полновесны и полноценны, а отличаться могут только своим внешним видом. Но так бывает лишь в момент выхода монет из чеканки. Спустя некоторое время вследствие стирания монет, обусловленного в свою очередь обращением, создается противоречие: как средство обращения деньги должны быть полновесными (иначе ведь не произойдет превращения в действительное золото), но само обращение превращает монеты в неполновесные и, следовательно, не действительное золото (по крайней мере частично). А стираемая часть денег не так уж мала: в «Критике политической экономии» Маркс цитирует Джекоба, который высчитал, что из 380 млн, фунтов стерлингов, которые в 1809 г. существовали в Европе, спустя 20 лет, т. е. в 1829 г., 19 млн. фунтов стерлингов совершенно исчезли вследствие стирания.

Знак стоимости

Действительные противоречия (т. е. обусловленные реальной действительностью, а не неправильным пониманием ее) разрешаются, как указывает Маркс, не тем, что они устраняются, а тем, что для них создается форма движения. И указанное противоречие, как принадлежащее к действительным противоречиям, не устраняется: форма его движения дана в самой монете. «Функциональное существование денег, — говорит Маркс, — поглощает, так сказать, их материальное существование». Именно поэтому в монете форма берет верх над содержанием, функция — над материальным существованием. Дело в том, что при покупках на слитки, как во внешней торговле (в последней и монеты также рассматриваются как слитки), материальное существование денег дает о себе знать тем, что приходится тщательно проверять их вес и пробу. Зато во внутренней торговле монеты берут верх потому, что они функционируют, т. е. их берет каждый продавец, ибо он знает, что и другие продавцы возьмут их у него. Конечно, не монетная форма золота делает его деньгами, а, наоборот, золото в качестве денег для выполнения своей функции орудия обращения нуждается, как показано выше, в монетной форме.

Только своеобразие этой функции, заключающееся, с одной стороны, в том, что оно может быть выполнено лишь действительным золотом, а с другой стороны, в том, что роль золота в кругообороте \(Т — Д — Т\) совершенно мимолетна, — это своеобразие и делает возможным в монете форме, как сказано, взять верх над содержанием.

В этом смысле и следует понимать слова Маркса: «функциональное существование денег поглощает их материальное существование». Внешнее выражение это «поглощение» находит в неполновесных монетах — разменных серебряных и медных монетах — и бумажных деньгах. И те и другие являются лишь знаками стоимости, символами денег, и представляют они деньги только в функции средства обращения, так как обязаны они своим существованием, как это было выяснено, исключительно своеобразию этой функции.

Бумажные деньги

Здесь у Маркса, как это он сам подчеркивает, идет речь о государственных бумажных деньгах с принудительным курсом. Правительство бросает их в обращение, а также использует для фискальных целей. Это и вводит в заблуждение, будто бумажные деньги создаются государственной властью. На самом деле бумажные деньги, как и настоящие металлические деньги, — продукт товарообращения. Мы уже знаем, как само обращение товаров делает возможным замену золота его символами в функции средства обращения. Но «необходимо лишь, — говорит Маркс, — чтобы знак денег получил свою собственную объективно общественную значимость, и бумажный символ получает ее при помощи принудительного курса». Только к этому и сводится роль государства: оно своим принудительным курсом выделяет свои печатные знаки и бросает их в обращение, которое и делает из них конкретные символы денег, так как возможность функционирования таких символов им (обращением) уже дана в монете.

Что касается закона, регулирующего количество бумажных денег, то он обусловливается тем, что бумажные деньги представляют и могут представлять только то количество золота, которое необходимо для обращения. Мы подчеркиваем слово «необходимо», так как иногда неправильно говорят, будто бумажные деньги представляют все имеющееся в стране золото, в том числе и находящееся в кладовых банка. Нет, в стране может и совсем не быть золота (речь идет только о функции средства обращения; для других функций, как будет показано, нужно только золото), но раз есть товарообращение, то оно нуждается в золоте, и это необходимое количество золота представлено в бумажных деньгах совершенно независимо от той суммы, которая на них написана, т. е. если выпущено бумажных денег, например, на 5 млрд., а оборот нуждается только в 2 млрд., то вся масса бумажек «имеет» ценность (т. е. представляет стоимость) только в 2 млрд.

Отсюда следует вывод: так как необходимый для обращения минимум золота колеблется, — он бывает то выше, то ниже, — то никогда нельзя заполнять бумажными деньгами каналы обращения до полного их насыщения, в противном случае «вследствие каких-либо колебаний в товарном обращении они могут оказаться переполненными». И курс бумажных денег начнет падать, опускаться до того уровня, до которого спустился необходимый для обращения минимум золота.

III. Деньги

Под этим заголовком исследуются те функции, в которых деньги выступают «в золотой, — по выражению Маркса, — плоти» и в которых они не могут ни выступать только идеально, ни быть заменены знаками стоимости. Этим они отличаются от уже рассмотренных функций. К ним принадлежат:

1. «средство накопления»,
2. «средство платежа»,
3. «всемирные деньги».

А) Средство накопления

Связь с функцией средства обращения

Эта функция и отрицает функцию средства обращения и обусловливает ее. Накопление начинается тогда, когда первая метаморфоза \(Т — Д\) не дополняется второй метаморфозой \(Д — Т\), а это значит, что деньги перестают быть средством обращения. Значит, одновременно быть и средством обращения и средством накопления деньги не могут: одна функция отрицает другую. Но, с другой стороны, «при дальнейшем развитии товарного производства каждый товаропроизводитель должен обеспечить себе nexus rerum (нерв вещей. — Д. Р.), известный «общественно признанный залог»».

Ведь каждый товаропроизводитель производит обычно один товар и потребляет многие. Это — во-первых. Во-вторых, производство и продажа требуют определенного времени, покупки же диктуются потреблением, которое не может быть отсрочено до реализации произведенного товара. Отсюда — потребность в покупках, предшествующих продаже или по крайней мере не связанных с последней. А это осуществимо при наличии накопления денег, или, как говорит Маркс, «чтобы купить, не продавая, он должен сначала продать, не покупая». Следовательно, функция средства накопления способствует движению денег в качестве средства обращения: для нормального функционирования монетного обращения деньги должны быть накоплены в нормальных разных размерах.

Разрешается это противоречие тем, что параллельно движущимся денежным потокам существуют и денежные резервы и постоянно происходят переливы из одних в другие.

Разные формы накопления и их значение

Прежде всего следует различать только что описанное накопление, являющееся, как сказано, условием нормального развития товарообращения, и накопление, имеющее характер собирания сокровищ, которые на более или менее длительное время совершенно изымаются из обращения. Именно к этого рода накоплению применима характеристика, данная Марксом в следующих выражениях: «Товар продают не для того, чтобы купить другие товары, а для того, чтобы заместить товарную форму денежной. Из простого посредствующего звена при обмене веществ эта перемена формы становится самоцелью... Вследствие этого деньги окаменевают в виде сокровища, и продавец товаров становится собирателем сокровищ».

Эта же форма была преобладающей тогда, когда товарами являлись только излишки и накопление было не чем иным, как накоплением этих же излишков в денежной форме. Зато по мере развития товарного хозяйства начинает играть решающую роль первый вид накопления, т. е. накопление становится условием самого товарного обращения.

Таким образом, эти две формы отличаются друг от друга не только функционально, но и исторически. Они отражают разные этапы в развитии товарного производства.

Правда, и сокровища, как выясняет Маркс, имеют большое значение для правильного функционирования товарообращения. В моменты своего расширения оно пополняется нужными средствами из фонда сокровищ, а во время сужения излишек обращения может превращаться в сокровища. Все же последнее нельзя смешивать с тем текучим, мы бы сказали, накоплением, про которое Маркс в «К критике политической экономии», ссылаясь на А. Смита, пишет: «...Каждый товаровладелец наряду с тем особым товаром, который он продает, должен постоянно иметь в запасе известную сумму всеобщего товара, на которую он покупает».

В заключение следует отметить, что накоплению в обеих указанных формах свойственно отсутствие концентрации. Оно рассеяно по всем карманам товаропроизводителей. Следующая же ступень в развитии накопления связана с концентрацией его в крупных банках. Впрочем, это уже выходит далеко за пределы простого товарообращения.

Влияние накопления денег на развитие товарного производства

Деньги, с одной стороны, — продукт развития товарного производства, а с другой — значительно влияют на последнее, расширяя и углубляя его. И это особенно выявляется в их функции средства накопления. Всякий товар как определенная потребительная стоимость может быть накоплен лишь до известного предела, помимо того, сам процесс накопления сопряжен со значительными трудностями. Деньги же могут накопляться беспредельно, ведь они — всеобщий эквивалент, и хранение их не требует большого труда. «Золото, — цитирует Маркс письмо Колумба, — удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он захочет. Золото может даже душам открыть дорогу в рай».

Это и вызывает сильнейшую жажду накопления. Девизом собирателя сокровищ становится — побольше продавать, поменьше покупать.

Первое требование должно содействовать товарообращению, второе — ему мешает.

В этом противоречивое влияние накопления денег на развитые товарного производства. Деньги также вовлекают в оборот такие вещи, которые по своей природе не являются отчуждаемыми. «Обращение становится колоссальной общественной ретортой, в которую все втягивается для того, чтобы выйти оттуда в виде денежного кристалла. Этой алхимии не могут противостоять даже мощи святых».

Именно таким образом создаются те мнимые величины, например совесть и честь, о которых Маркс говорил раньше, что, хотя они и не имеют стоимости, все же в буржуазном обществе получают цену.

Б) Средство платежа

Обусловленность кредита

Маркс приводит ряд примеров, иллюстрирующих необходимость купли до продажи, необходимость покупок в настоящем за счет продаж в будущем. Это и составляет при товарном производстве объективную основу кредита.

Правда, возможность покупок без продажи обеспечивается наличием средств накопления — имеющимися в руках владельцев товаров денежными резервами. В этом, как было выяснено, и значение последних, и основная причина их возникновения. Все же ставить покупки, а следовательно, и потребление в зависимость исключительно от наличных средств, от уже реализованных при продажах цен, оказывается невозможным, особенно при дальнейшем развитии товарного хозяйства, когда купля-продажа является одним из моментов регулярно функционирующего производства.

Противоречие между потребительной стоимостью и стоимостью превращается в противоречие между товарной формой производства и потреблением: последнее не укладывается в рамки, созданные первой. Только кредит разрешает это противоречие, т. е. создает форму для его движения (ведь к этому сводится, как мы уже знаем, разрешение всякого действительного противоречия). Кредит также расширяет рамки — само собой разумеется, что здесь речь идет о кредите в пределах простого товарного производства, — потребления, так как создает возможность распоряжаться ресурсами, которые не только еще не превращены в деньги, но часто и не произведены.

Сущность кредита

С точки зрения продавца, продажа в кредит есть отчуждение потребительской стоимости товара, но без реализации его цены, без превращения «из мысленно представляемого золота в действительное золото» (нет также и превращения последнего в символ). С точки зрения покупателя, кредит означает получение потребительной стоимости без соответствующего отчуждения стоимости. Но кредит — не дарение, не вручение подарка; кредитная сделка создает обязательство, в силу чего продавец становится кредитором, а покупатель — должником. По истечении же срока обязательства их роли меняются: бывший продавец получает стоимость, не отчуждая потребительной стоимости, а бывший покупатель отчуждает стоимость, не получая потребительной стоимости.

Таким образом, в производственные отношения между товаропроизводителями кредитом вносится известная модификация. «В движении средств обращения, — пишет Маркс, — не только выражается связь между продавцами и покупателями, самая эта связь возникает лишь в денежном обращении и вместе с ним движение средств платежа выражает собой общественную связь, имевшуюся в готовом виде еще до него». Первоначально это совершенно такие же мимолетные, выполняемые попеременно одними и теми же агентами обращения роли, как и роли продавца и покупателя. Однако эта противоположность уже с самого начала носит не столь невинный характер и обнаруживает способность к более прочной кристаллизации». Но превращение последней из возможности в реальность уже знаменует начало капиталистических отношений.

Особенность функции средства платежа

Кредит возлагает новые «обязанности» на деньги, превращая их в средство платежа. При кредите движение товара совершается без денег, последние здесь не являются орудием обращения. Они только выполняют функцию меры стоимости, которая вместе с тем в кредитной сделке является денежной мерой обязательства, возникшего в результате этой сделки. Зато возникшее обязательство деньгами погашается, следовательно, деньги теперь являются не посредствующим звеном в обращении, а завершающим. Продажа в кредит ведь не есть окончательная сделка, свое завершение она получает лишь при оплате обязательства — и это выполняется деньгами.

При развитии товарных связей — а значит, и кредитных — деньги часто становятся излишними и в качестве заключительного звена, так как долговые обязательства взаимно погашаются. Все же совсем обходиться без денег невозможно — они нужны для погашения разницы. И поэтому функция денег как средства платежа заключает в себе непосредственное противоречие. «Поскольку платежи взаимно погашаются, деньги функционируют лишь идеально как счетные деньги, или мера стоимости. Поскольку же приходится производить действительные платежи, деньги выступают не как средство обращения, не как лишь преходящая и посредствующая форма обмена веществ, а как индивидуальное воплощение общественного труда, как самостоятельное наличное бытие меновой стоимости».

Таким образом, особенности рассматриваемой функции денег сводятся к тому:

1. что деньги здесь — не посредник товарообмена, а его завершитель;
2. что и в качестве последнего деньги могут оказаться излишними, и тогда они фигурируют лишь как счетные деньги;
3. зато, когда ими приходится производить платежи (в нормальное время для погашения разницы, а в кризисное — для погашения всех долгов), они должны выступать как настоящие деньги, а не только как знаки стоимости.

Этим также обусловливаются взаимоотношения этой функции с функцией денег в форме сокровищ: с одной стороны, кредит делает накопление излишним, так как и без последнего уже возможно покупать, не продавая, но, с другой стороны, развитие функции денег как средства платежа вызывает необходимость накоплять деньги перед сроками уплаты.

Но изменяется характер накопления: «В то время как собирание сокровищ, как самостоятельная форма обогащения, исчезает вместе с развитием буржуазного общества, оно, наоборот, растет вместе с последним в форме накопления резервного фонда средств платежа».

Влияние кредита на количество денег в обращении

Известные уже нам факторы, определяющие количество средств обращения, остаются в силе и при кредите. И количество товаров, и цены их, и скорость оборота денег остаются по-прежнему в силе, т. е. изменение указанных факторов продолжает вызывать соответствующие изменения в количестве необходимых для обращения денег.

Кредит же вносит лишь известные модификации:

1. количество находящихся в обращении товаров уже необходимо делить на две части — товары, продаваемые на наличные деньги, и товары, продаваемые в кредит;
2. последнюю часть в свою очередь приходится делить на кредитные сделки, которые взаимно погашаются, и на такие, которые нужно полностью или частично покрыть наличными деньгами.

Учитывая все эти моменты, мы получаем новую формулу количества денег в обращении.

В) Всемирные деньги

Деньги, как мы все время подчеркиваем, — продукт товарного производства и, стало быть, ничего национального и специфически государственного в себе не содержат. Но при выполнении своих функций они обычно надевают на себя «национальный мундир» — таковым в первую очередь являются монеты, на которых имеется определенный герб, а также ручательство со стороны государства за правильный вес и пробу. А это, что очень важно подчеркнуть, часто вводит в заблуждение, будто все дело в национальном мундире, будто бы монеты являются деньгами потому, что имеют изображение государственного герба. Но эта иллюзия совершенно рассеивается на мировом рынке.

«Выходя за пределы внутренней сферы обращения, деньги, — пишет Маркс, — сбрасывают с себя приобретенные ими в этой сфере локальные формы масштаба цен — формы монеты, разменной монеты, знаков стоимости — и опять выступают в своей первоначальной форме слитков благородных металлов».

Таким образом, в мировой торговле деньгами выполняются те же функции, что и во внутренней торговле. Но производственные отношения, скрывающиеся за этими функциями, приобретают все-таки уже немного иной характер: в обращении товаров и денег между целыми странами овеществлены отношения этих стран. В основном и здесь мы имеем дело только с отношениями товаропроизводителей, по объединенных в отдельные политические союзы, в национальные государства. А это и кладет известную печать на внешнюю торговлю, отличающую ее от внутренней и выдвигающую вопросы торгового баланса, вексельного курса, а в связи с ними — вопрос о движении и распределении золота и серебра по разным странам.

Примечания к третьей главе

1. По прочтении данной главы полезно прочитать II главу «К критике политической экономии». Там исследуются функции денег и дается история теории денег.

2. Разные теории денег различно объясняют и происхождение денег и стоимость денег. В зависимости от объяснения происхождения денег существуют следующие теории:

   • деньги — результат соглашения людей; это положение выдвинуто было еще Аристотелем;
   • деньги созданы органами государственной или общественной власти, теперь эта теория известна под именем государственной или хартальной теории денег; главный представитель ее — немецкий экономист Кнапп;
   • деньги — результат развития товарного хозяйства (они возникли стихийно, а не в результате сознательной деятельности людей), этого положения придерживается большинство экономистов.

   Последнюю теорию легко смешать с марксовым объяснением происхождения денег. Чтобы этого избегнуть, следует помнить, что, по Марксу, деньги неотделимы от товара и что они получаются в «результате раздвоения товара на товар и деньги», что товар и деньги образуют единство: они друг друга предполагают, как предполагают друг друга относительная и эквивалентная формы. Следовательно, деньги и товар — одного и того же происхождения, т. е. проблема происхождения денег является частью общей проблемы происхождения товарного хозяйства. Такое понимание генезиса денег чуждо и тем буржуазным теоретикам, которые считают их продуктом стихийного развития.

   Что касается разных теорий стоимости денег, то их обычно делят на номиналистические и товарные. Согласно номиналистическим теориям деньги внутренней стоимости не имеют, они — либо знаки стоимости, либо вся сила их в том, что они функционируют (функциональная теория), либо в том, что их заставляют брать (государственная теория). Сторонники товарной теории денег считают, что деньги имеют такую же стоимость, как и всякий товар. Но эти теоретики часто впадают в другую крайность: перестают видеть какое бы то ни было различие между деньгами и товаром (этот вопрос выяснен у нас в тексте).