Глава двадцать вторая. Превращение прибавочной стоимости в капитал

Предмет исследования

Сам Маркс определяет его так. «Раньше, — говорит он, — мы исследовали, каким образом прибавочная стоимость возникает из капитала, теперь посмотрим, каким образом капитал возникает из прибавочной стоимости». Но, недоумевающе спросит читатель, ведь это мы уже видели раньше, в главе о простом воспроизводстве, тем более, что и Маркс дальше об этом напоминает: «Мы видели, — пишет он, — что даже при простом воспроизводстве весь авансированный капитал, каково бы ни было его первоначальное происхождение, превращается в накопленный капитал, или капитализированную прибавочную стоимость». Следовательно, и простое воспроизводство есть превращение прибавочной стоимости в капитал.

Однако недоумение легко рассеется, если мы вспомним, что при простом воспроизводстве авансированный капитал превращается в накопленный капитал лишь по стоимости. Выясняя в предыдущей главе смысл капитализации прибавочной стоимости при простом воспроизводстве, Маркс подчеркивает: «Но здесь дело идет о стоимости капитала, а не о его материальных составных частях». Действительно, прибавочный продукт при простом воспроизводстве состоит и должен состоять исключительно из предметов потребления для капиталистов, иначе он не мог бы быть полностью ими потреблен, стало быть, он не может быть превращен в вещные элементы капитала. При расширенном воспроизводстве, наоборот, часть прибавочного продукта состоит и должна состоять из вещественных элементов капитала. «Но, не совершая чуда, можно превращать в капитал лишь такие предметы, которые могут быть применены в процессе труда, т. е. средства производства, и, далее, такие предметы, которые способны поддерживать жизнь рабочего, т. е. жизненные средства... Одним словом, прибавочная стоимость лишь потому может быть превращена в капитал, что прибавочный продукт, стоимостью которого она является, уже заключает в себе вещественные составные части нового капитала».

Таким образом, в настоящей главе исследуется превращение прибавочной стоимости в капитал, происходящее в силу того, что прибавочный продукт «уже заключает в себе вещественные составные части нового капитала». При простом воспроизводстве авансированный капитал перерождается: меняется его происхождение, так как он становится капитализированной прибавочной стоимостью, хотя количественно остается тем же. В процессе расширенного воспроизводства, «перерожденный» капитал изменяется и количественно, к капиталу прежней величины прибавляются все новые и новые капиталы. И в этой главе в исследовании ударение ставится именно на количественный рост капитала, выясняя характер этого роста и те факторы, которые его обусловливают и ускоряют.

Отсюда также следует, что функция прибавочной стоимости при простом воспроизводстве немного иная, чем при расширенном. При простом воспроизводстве капитал лишь воспроизводится благодаря прибавочной стоимости; при расширенном воспроизводстве он воспроизводится в расширенном масштабе.

Порядок исследования

Прежде всего исследуется, как расширенное воспроизводство, являющееся типичным для всякого прогрессирующего общества, под властью капитала принимает форму превращения прибавочной стоимости в капитал, или — что одно и то же — принимает форму накопления капитала. Этот анализ показывает, что прибавочная стоимость превращается не только в переменный капитал, а в переменный и постоянный капитал, — этим самым вскрывается ошибка классиков, утверждавших, что новый капитал расходуется исключительно на заработную плату. Но не вся прибавочная стоимость превращается в капитал; часть ее идет на личное потребление класса капиталистов. Это обстоятельство разрешает проблему капитала и дохода, а также разоблачает пресловутую теорию воздержания и ставит вопрос о действительных факторах, определяющих темп и степень накопления капитала. Глава заключается критикой теории так называемого «рабочего фонда». К этому приводит все исследование, раскрывающее мифичность существования такого фонда. Глава разделена на пять параграфов, в которых рассматриваются в указанной последовательности все перечисленные вопросы.

I. Капиталистический процесс производства в расширенном масштабе

Этот параграф имеет еще один заголовок — «Превращение законов собственности товарного производства в законы капиталистического присвоения», — подчеркивающий особенности капиталистического расширенного воспроизводства. Расширенное воспроизводство, взятое вне исторически обусловленной общественной формы, взятое как расширяющийся процесс труда, означает:

что из годового общественного продукта покрыты израсходованные в течение года средства производства и средства потребления;
что за вычетом их имеется еще излишек, одна его часть может по своим естественным свойствам быть использована в качестве средств производства, другая — в качестве средств потребления для добавочных рабочих, если производительность, интенсивность и экстенсивность труда остаются неизменными.

Таким образом, расширенное воспроизводство при неизменности перечисленных величин предполагает также и рост рабочего населения. С другой стороны, безболезненный рост всего населения, а также его развитие (удовлетворение развивающихся потребностей) возможны лишь на основе расширенного воспроизводства.

Так обстоит дело с точки зрения общественного производства вообще, но иначе оно представляется е капиталистической точки зрения. Общий годовой продукт принимает форму товара и капитала, точнее, принимает товарную форму капитала, одна часть которого возмещает потребленный постоянный капитал, другая часть — переменный капитал, а третья часть составляет прибавочную стоимость, в свою очередь делящуюся на две части: одна идет на содержание капиталистов, а другая — на добавочный капитал. Как происходит возмещение частей прежнего капитала и весь процесс воспроизводства — это специально изучается Марксом во II томе «Капитала». Здесь необходимо сосредоточить внимание на том, что, с одной стороны, добавочный переменный капитал превращается в добавочную рабочую силу (если интенсивность и экстенсивность труда остаются прежними) на основе законов товарного обращения.

А с другой стороны, «с самого своего рождения он (добавочный капитал. — Д. Р.) не заключал в себе ни единого атома стоимости, который бы возник не из чужого неоплаченного труда». Следовательно, законы собственности, тесно связанные с товарным производством (это было выяснено еще во II главе), превращаются в свою противоположность, в законы капиталистического присвоения, в отрицание права собственности на продукты своего труда и утверждение права собственности на продукт чужого труда.

Маркс особенно подчеркивает, что «превращение» это происходит таким образом, что законы товарного производства не нарушаются, а, наоборот, лишь при капитализме получают свое настоящее развитие, свою полную значимость. «Цепь» получается следующая:

товарное производство начинается с превращения продуктов труда в товары;
полное свое развитие оно получает лишь с превращением в товар рабочей силы. «Но лишь начиная с этого момента товарное производство принимает всеобщий характер и становится типичной формой производства»;
рабочая сила, став товаром, уже постоянно производится как товар;
потребление ее столь же постоянно производит стоимость, большую, чем ее собственная стоимость (и в этом нет никакого нарушения закона товарообращения);
часть произведенной прибавочной стоимости превращается в добавочный переменный и постоянный капитал.

На протяжении всей «цепи» нигде нет прорыва, вся она соткана из обмена эквивалентов на эквиваленты, и все же последнее звено является полнейшим отрицанием первого. Превращение продуктов труда в товары означает действие права собственности, основанного на собственном труде; обмен рабочей силы на добавочный капитал, в котором нет «ни единого атома стоимости, который бы возник не из чужого неоплаченного труда», есть полное отделение собственности от труда.

Все это исследование заострено против Прудона, «который хочет уничтожить капиталистическую собственность, противопоставляя ей... вечные законы собственности товарного производства!». Как мы видим, эти «вечные законы» получают свое развитие, начинают действовать в полную силу именно на базисе наемного труда, на базисе капитализма.

II. Ошибочное понимание политической экономией воспроизводства в расширенном масштабе

Марке имеет в виду классиков — А. Смита и Рикардо, которые, с одной стороны, сделали значительный шаг вперед в определении накопления, а с другой — допустили грубую ошибку, унаследованную затем всей домарксовой политической экономией.

Классики правильно указали, что накопление не следует смешивать с собиранием сокровищ и с образованием запасов. И в том, и в другом случае нет нового прироста, а есть лишь отсрочка, лишь замедление потребления произведенных благ. Более того, собирание сокровищ или чрезмерное накопление запасов является основным препятствием, стоящим на пути накопления, так как последнее получается лишь в результате производительного потребления средств производства и потребления жизненных средств производительными рабочими. Отсюда классиками сделан еще один правильный вывод: производительным потреблением и, следовательно, накоплением является только потребление производительных рабочих, которые создают больше, чем потребляют, — праздная часть населения потребляет, но не производит. Но они ошибочно полагали, будто «та часть дохода, о которой говорится, что она присоединилась к капиталу, потребляется производительными рабочими». Иными словами, они полагали, что новый капитал является исключительно переменным капиталом, или, как они выражались, он расходуется только на заработную плату,

Эта ошибка связана и даже обусловлена другой ошибкой классиков, утверждавших, будто стоимость товара разлагается только на прибыль, ренту и заработную плату. И здесь из виду упускается постоянный капитал, вернее, он сведен к указанным трём видам дохода. В самом деле, если капитал и доходы — это одно и то же, то накопление, действительно, должно сводиться к превращению большей части дохода в заработную плату, в средства потребления для большего количества рабочих, которые произведут еще больше,

Но мы уже знаем, что стоимость товара равняется \(c + v + m\), а всякий авансированный капитал \(= c + v\).

III. Разделение прибавочной стоимости на капитал и доход

Маркс предупреждает, что слово «доход» употребляется в двояком смысле: «во-первых, для обозначения прибавочной стоимости как продукта, периодически возникающего из капитала, во-вторых, для обозначения части этого продукта, периодически потребляемой капиталистом или присоединяемой им к своему потребительному фонду». Здесь, слово «доход» употребляется во втором смысле: доход как одна часть прибавочной стоимости противопоставляется другой, капитализирующейся, части. И степень накопления зависит от того, — если дана прибавочная стоимость, — в какой мере она делится на указанные две части.

Отсюда следует, что

доход и капитал (т. е. капитализирующаяся часть прибавочной стоимости) изменяются в противоположном направлении: чем больше доход, тем меньше капитал, и обратно;
что применяемый в данной стране капитал представляет собой величину не постоянную, а переменную.

Второй тезис нам нужно запомнить: он пригодится при рассмотрении теории рабочего фонда. Здесь важно лишь подчеркнуть, что историческая «миссия» капиталиста состоит в накоплении, в превращении большей части прибавочной стоимости в капитал, но отнюдь не в потреблении. «Лишь постольку, поскольку капиталист есть персонифицированный капитал, он имеет историческое значение и ... историческое право на существование».

Маркс не останавливается на обстоятельствах, определяющих деление прибавочной стоимости на капитал и доход. Он иронически рисует драму, которая переживается капиталистом, — борьбу между страстью к накоплению и страстью к наслаждениям. Капиталист как воплощение капитала, знающий только одну заповедь: «накопляйте и накопляйте», приходит в столкновение с капиталистом, которому не чуждо все человеческое. С дальнейшим развитием капитализма эта борьба разрешается тем, что возрастание прибавочной стоимости настолько велико, что ее хватает и на «приличный» доход, и на не менее «приличное» накопление. Тем более, что «на известной ступени развития некоторый условный уровень расточительности, являясь демонстрацией богатства и, следовательно, средством получения кредита, становится даже деловой необходимостью для «несчастного» капиталиста».

История манчестерской промышленности дает наглядное подтверждение сказанному: она пережила четыре периода, и в последний период борьба между страстью к накоплению и страстью к наслаждению нашла полное примирение; манчестерские фабриканты стали и много накоплять, и много тратить на свое личное потребление. «Роскошь входит, — мог сказать каждый из них, — в издержки представительства капитала», и предложение Мальтуса — разделить функции накопления и потребления между капиталистами и землевладельцами: первые пусть накопляют, а вторые — наслаждаются (практически этого можно было достигнуть путем повышения земельной ренты), было самым решительным образом отвергнуто выразителями интересов капиталистов — рикардианцами.

Мы знаем, что накопление капитала не следует смешивать с собиранием сокровищ и образованием запасов, не его также не следует смешивать с расширенным воспроизводством вообще: без воспроизводства в расширенном масштабе нет накопления капитала, но не всякое расширенное воспроизводство является накоплением капитала, оно становится им лишь в определенную историческую эпоху, когда накопляющиеся средства производства противостоят производителю как враждебная ему и эксплуатирующая его сила.

Теория воздержания, провозглашенная уже известным нам Сениором, во-первых, смешивает накопление капитала с расширенным воспроизводством, имеющим место во всяком обществе. Общество производит не только предметы потребления, но и средства производства. Рост производительных сил общества находит свое выражение в том, что производство средств производства растет относительно быстрее, чем производство предметов потребления. Если это называть воздержанием — общество воздерживается от производства предметов потребления с целью расширения производства средств производства, — то оно все-таки не имеет ничего общего с накоплением капитала, так как такого рода воздержание не объясняет, почему средства производства принимают форму капитала и почему увеличение их является накоплением капитала.

Во-вторых, эта теория смешивает капитализацию прибавочной стоимости с ее производством: капиталист превращает и может превратить своим «воздержанием» в капитал лишь то, что произведено неоплаченным трудом, и только.

В-третьих, если вначале «воздержание» у капиталиста выражается в том, что страсть к накоплению берет верх над страстью к наслаждениям, то с дальнейшим развитием капитализма и это «воздержание» становится излишним: рыцарь накопления успевает и по части удовлетворения всех своих прихотей. Капиталист зато заставляет «воздерживаться» рабочего, лишая его возможности удовлетворить насущнейшие потребности.

Более того, капиталистические отношения даже мешают накоплению, во-первых, потому, что капиталисты как раз не склонны к воздержанию, во-вторых, именно капиталистическое производство с анархией, конкуренцией, кризисами обусловливает массу непроизводительных затрат. Но накопление при капитализме стало развиваться гораздо быстрее, чем при феодализме.

IV. Обстоятельства, определяющие размеры накопления

В предыдущем параграфе величина прибавочной стоимости рассматривалась как данная, и накопление обусловливалось той пропорцией, в которой прибавочная стоимость делится на капитал и доход. Теперь, наоборот, эта пропорция принимается за данную, а прибавочная стоимость — за переменную величину. Отсюда ясно, что все факторы, влияющие на изменение величины прибавочной стоимости, влияют и на накопление. А это значит, что законы абсолютной прибавочной стоимости — зависимость последней от удлинения рабочего дня, законы относительной прибавочной стоимости, зависимость ее от производительности и интенсивности труда — являются в то же время и законами накопления.

Если же Маркс вновь ставит вопрос о влиянии этих факторов на накопление, то только потому, что здесь они рассматриваются под новым углом зрения.

Степень эксплуатации рабочей силы

Она находит свое выражение в норме прибавочной стоимости и, следовательно, влияет на накопление. Но степень эксплуатации влияет на накопление еще и с другой стороны. При исследовании прибавочной стоимости и ее нормы Маркс исходит из того, что заработная плата по величине совпадает со стоимостью рабочей силы.

И это диктовалось условиями поставленной задачи, которая может быть сформулирована так: даны законы товарообращения (эквиваленты обмениваются на эквиваленты), как объяснить на основе этих законов прибавочную стоимость и капитал. Таким образом, прибавочную стоимость нельзя было вывести из несовпадения заработной платы и стоимости рабочей силы, а, наоборот, нужно было показать, как она возникает и при полной оплате рабочей силы.

Иное дело теперь, при исследовании фактов, влияющих на накопление: здесь нет надобности исходить только из теоретических предпосылок, ведь исследуется не возможность накопления, а факторы, влияющие на него, следовательно, необходимо учесть и фактическое положение вещей. «Однако на практике, — говорит Маркс, — насильственное понижение заработной платы ниже этой стоимости (стоимости рабочей силы. — Д. Р.) играет слишком важную роль, чтобы хоть вкратце не остановиться на нем. В известных границах оно фактически превращает необходимый фонд потребления рабочего в фонд накопления капитала». Маркс иллюстрирует на целом ряде примеров, как в сокращении фонда потребления рабочих капиталисты искали источник для накопления капитала. Их заветной мечтой было снижение заработной платы английских рабочих до уровня заработной платы китайских рабочих.

Итак, накопление капитала есть не только результат неоплаченного труда, но, в известных пределах, и несовпадения заработной платы со стоимостью рабочей силы. Что касается интенсивности и экстенсивной величины труда, то, помимо увеличения прибавочной стоимости, — следовательно, и увеличения той ее части, которая капитализируется, — их влияние на накопление выражается еще в том, что возросшее вследствие роста интенсивности и экстенсивной величины труда количество труда не требует соответствующего увеличения капитала. Удлинение рабочего дня или интенсификация его не требуют в такой же мере, как при найме, добавочных рабочих, увеличения числа машин, инструментов и т. д. Необходимо увеличить затраты почти только на сырье. И поэтому в добывающей промышленности, где нет расхода на сырье, это дает себя чувствовать еще сильнее. Словом, капиталисту удается благодаря росту интенсивности и экстенсивной величины труда усилить темп самовозрастания уже имеющегося капитала.

Производительная сила труда

Что повышение производительной силы труда увеличивает прибавочную стоимость и что вследствие этого увеличивается и капитализирующаяся часть прибавочной стоимости — это не требует, как подчеркивалось раньше, особых исследований: первое уже было исследовано, а второе непосредственно вытекает из первого. Здесь Маркс имеет в виду другое: показать, как рост производительности труда увеличивает вещественные элементы капитала и этим самым ускоряет накопление его и по стоимости.

Рост производительности труда выражается, как известно, в росте продукции, производимой в единицу времени. Средства производства и средства потребления, произведенные рабочими в течение года или другого промежутка времени, увеличиваются. Если даже и увеличится реальная заработная плата, то все же не в такой мере, в какой увеличиваются средства производства и потребления. Следовательно, в руках капиталистов (речь идет о всем классе капиталистов) окажутся добавочные орудия труда и излишек средств потребления (раз последние не поглощаются повышенной реальной заработной платой), который служит средством существования для добавочных рабочих, производящих при помощи добавочных средств производства новую прибавочную стоимость и новый капитал. Это — во-первых.

Во-вторых, благодаря повышению производительности труда рабочие гораздо полнее используют орудия труда и перерабатывают большие массы сырья, т. е. переносят гораздо больше их стоимости на вновь произведенный продукт. Какое это имеет значение, показывает следующий факт, приводимый Энгельсом в его книге «Положение рабочего класса в Англии» и цитируемый Марксом в «Капитале». «В 1782 г. весь сбор шерсти предыдущих трех лет (в Англии) лежал необработанным за недостатком рабочих и так и пролежал бы, если бы на помощь не подоспели новоизобретенные машины, которые выпряли всю эту шерсть». «Труд, овеществленный, — добавляет Маркс, — в форме машин, не создал, разумеется, непосредственно ни одного рабочего, но он дал возможность небольшому числу рабочих с небольшой сравнительно затратой живого труда не только производительно потребить шерсть и присоединить к ней новую, стоимость, но и сохранить ее старую стоимость в форме пряжи и т. д. Тем самым он создал средство и импульс к расширенному воспроизводству шерсти».

Рост применяемого капитала по сравнению с потребляемым

Орудия труда, как уже было выяснено, участвуют целиком в процессе производства потребительных стоимостей и лишь частично — в процессе образования стоимости. С развитием капитализма разница между применяемым и потребляемым капиталом (потребляемый капитал есть та часть всего применяемого капитала, которая изнашивается в процессе производства) становится все значительнее. Но какое это имеет отношение к накоплению?

Ответ Маркса гласит: «Поскольку эти средства труда служат как созидатели продукта, не присоединяя к нему стоимости, т. е. поскольку они применяются целиком, а потребляются лишь частями, постольку они, как мы уже упоминали выше, оказывают даровые услуги подобно силам природы... Эти даровые услуги прошлого труда, охваченного и одушевленного живым трудом, накопляются с увеличением масштаба накопления». Таким образом, с развитием капитализма накапливаются мощные орудия труда и гигантские сооружения, участие которых в производстве потребительных стоимостей ничего не стоит капиталисту, его расход составляет лишь изнашиваемая часть, являющаяся сравнительно незначительной.

Буржуазные экономисты ставят эту даровую услугу в актив капиталу и на этом строят различные теории, восхваляющие капитализм, при этом они смешивают вещественного носителя капитала, его вещную оболочку, с социально-экономической сущностью его. Орудия труда как особо полезные продукты прошлого труда оказывают даровую услугу вследствие их специфической полезности, специфической потребительной стоимости. А капиталистическая их форма выражается только в том, что этой услугой пользуется капиталист для усиления эксплуатации труда.

Величина авансированного капитала

Чем больше авансированный капитал, тем больше и быстрее он растет и накапливается. Это обстоятельство не нуждается в особых пояснениях, стоит только принять во внимание, что на стороне большого капитала все факторы, ускоряющие накопление. Отсюда и следует: так как с развитием капитализма растут размеры авансированных капиталов, то прогрессируют также темп и размеры накоплений.

V. Так называемый рабочий фонд

В 30—40-х годах прошлого века среди английских экономистов получила большое распространение теория фонда заработной платы, или рабочего фонда. Фаусетт, цитируемый Марксом, излагает эту теорию следующим образом: «Оборотный капитал страны есть ее рабочий фонд. Следовательно, чтобы узнать среднюю денежную плату, получаемую каждым рабочим, надо просто разделить этот капитал на численность рабочего населения». Прежде всего приходится отметить одну ошибку, которую разделял и Рикардо, будто оборотный капитал состоит только из заработной платы; мы знаем, что последняя составляет лишь часть оборотного капитала. Но вопрос теперь не в том, а в той неверной предпосылке, которая лежит в основе указанной теории. Ее предпосылкой является то, что фонд заработной платы есть величина постоянная.

Прежде всего, как определяется сам «фонд», чем определяется его величина? Его можно определить, что фактически и делается, как сумму выплаченных отдельным рабочим заработных плат, но тогда получается явная бессмыслица: «фонд» зависит от отдельных заработных плат, а отдельные заработные платы — от «фонда». С одной стороны, чем больше заработная плата отдельного рабочего, тем больше должен быть фонд заработной платы всех рабочих, а с другой — нас уверяют, что величина заработной платы каждого рабочего зависит от величины всего «фонда». Но к определению последнего можно подойти и иначе: капитал, предназначенный для оплаты труда, есть часть всего общественного капитала, поэтому если предположить, что весь капитал есть величина данная, что данной является также и та часть капитала, которая заключена в средствах производства, то действительно можно утверждать, что для заработной платы существует определенный фонд, который не может быть увеличен. Но в том-то и дело, что такого рода предположение не только ни на чем не основано, а противоречит фактам: как раз капитал любой страны в высшей степени эластичен: он то расширяется, то сжимается.

Об этом свидетельствуют промышленные циклы, о которых мы говорили выше. С точки зрения догмы, согласно которой, говорит Маркс, общественный капитал во всякий данный момент есть величина постоянная, «совершенно непостижимы самые обыкновенные явления процесса производства, например его внезапные расширения и сокращения и даже самый факт накопления».

В каждой капиталистической стране рядом с действующим капиталом, занятым в производстве, существует и бездействующий капитал, который обычно привлекается в момент промышленного подъема. Но и действующий капитал используется то более интенсивно, то менее интенсивно.

Несостоятельность этой теории также легко обнаружить, если подвергнуть ее теоретическому анализу. Капитал есть не что иное, как капитализированная прибавочная стоимость (т. е. превращение последней в новый капитал). Но не вся прибавочная стоимость капитализируется, часть ее капиталист превращает в свой личный «фонд» для собственного потребления. Следовательно, величина капитала зависит, с одной стороны, от величины прибавочной стоимости, а с другой — от той пропорции, в которой последняя делится на доход (личное потребление капиталиста) и на капитал. А это значит, что капитал всегда может быть увеличен за счет непроизводительного потребления — потребления капиталиста и всех тех, кто кормится на его счет. Здесь еще не могут быть учтены факторы обращения, которые в свою очередь делают капитал эластичным.

В капиталистических странах непроизводительно пожирается львиная доля прибавочной стоимости, создающейся рабочим классом. Но сторонники теории «фонда» именно это и скрывают, они скрывают возможность увеличения капитала за счет непроизводительного потребления, к которому следует отнести и значительную часть «национального дохода», забираемую буржуазным государством при помощи налогов и займов и в своей массе используемую непроизводительно — на вооружение, на содержание громадного чиновничьего аппарата и т. д.

Апологетический характер этой теории выступит еще ярче, если мы присмотримся к тем практическим выводам, которые вытекают из нее и которые делались ее сторонниками. Во-первых, из этой теории вытекает бесполезность борьбы рабочего класса за повышение заработной платы: раз фонд заработной платы — величина постоянная, то он, очевидно, не поддается увеличению. Более того, забастовки даже вредны самим рабочим: забастовки лишь задерживают рост накопления капитала и, стало быть, возможность увеличения заработной платы. Во-вторых, из этой же теории вытекает и солидарность — «гармония интересов» — рабочих и капиталистов: и те и другие заинтересованы в развитии и росте капитала.

Несоответствие теории «фонда» с фактами начало смущать и буржуазных экономистов (наиболее серьезных). Известный английский экономист и философ Джон Стюарт Милль, бывший одно время горячим сторонником этой теории, впоследствии от нее открыто отказался. На помощь теории «фонда» выступил Мальтус: он «углубил» и солидно «обосновал» теорию «фонда». Он не отрицает, что номинальная заработная плата может быть повышена, он не поддерживает тезиса, что капитал есть величина постоянная, но отрицает возможность роста реальной заработной платы. Аргументация Мальтуса построена на его «законе» народонаселения. Рост населения, утверждает Мальтус, обгоняет рост средств существования, поэтому последних не хватает для полного удовлетворения всех потребностей. Отсюда вывод: если номинальная заработная плата и повысится, то рабочий все равно не сможет на свою повышенную заработную плату приобрести больше средств существования, чем раньше, так как рост денежной заработной платы не может, само собой разумеется, вызвать соответствующий рост хлеба, мяса и т. д. Единственным результатом повышения номинальной заработной платы может быть лишь соответствующее повышение цен на предметы потребления широких масс, так как увеличивается их платежеспособный спрос при прежнем предложении.

Все мальтусовское здание, как это легко обнаружить, воздвигнуто на гнилом фундаменте: на его «законе» народонаселения.

На мальтусовском законе Маркс останавливается в следующей главе; здесь важно пока отметить, что факты, получившие превратное освещение в этой теории, таковы:

в делении прибавочной стоимости на капитал и доход рабочий не участвует — это дело капиталиста;
фонд заработной платы действительно ограничен, но ограничен доходом класса капиталистов, и увеличить первый за счет второго удается чрезвычайно редко и то в результате ожесточенной борьбы.

Примечания к двадцать второй главе

В этой главе еще ярче выступает различие между анализом «отдельного рабочего и отдельного капиталиста» и анализом «класса рабочих и класса капиталистов». Только под вторым углом зрения — как это вполне ясно из содержания настоящей главы — легко открыть «превращение законов собственности товарного производства в законы капиталистического присвоения». Усвоение этого пункта часто дается с трудом, но если ни на минуту не упускать из виду, что здесь исследуется капиталистическое производство «в его течении и в его общественном объеме», то эти трудности исчезают. С точки зрения классовых отношений капиталист нанимает рабочего на переменный капитал, произведенный самим рабочим.
Не следует впадать в другую ошибку, будто раньше, до седьмого отдела, капиталистическое производство рассматривалось Марксом не с классовой точки зрения. Само собой разумеется, что последняя — единственная точка зрения, с которой Маркс рассматривает буржуазный способ производства., Но этот способ производства выступает как частное и индивидуальное производство, также и производственные отношения выступают как отношения между отдельными индивидуумами, а не между классами. И вначале Маркс их анализирует так, как они проявляются, т. е. исследует классовые отношения в форме отношений между отдельными индивидуумами (отдельным рабочим и отдельным капиталистом). А в настоящей главе подход к этим отношениям с точки зрения воспроизводства срывает с них их маски, и классовая их сущность полностью обнажается.
С развитием капитализма растет накопление, но растут и непроизводительные затраты, т„ е. растут факторы, противодействующие накоплению. Это в первую очередь связано с ростом затруднений в сбыте товаров. Армия, например, коммивояжеров, рыщущих по всему свету в погоне за покупателями, все увеличивается; колоссально растут размеры рекламного дела, поглощающего массу средств.