Глава двадцать третья. Всеобщий закон капиталистического накопления

Предмет исследования

Мы уже знаем, что рабочий производит не только прибавочную стоимость, но и капитал, притом во все расширяющихся размерах, что воспроизводятся — и тоже в расширяющемся масштабе — капиталистические отношения, т. е, накопление капитала означает и рост пролетариата. Но еще не исследовано, как происходит рост рабочего класса, как он регулируется и в каком соответствии он находится с ростом капитала. Ответы на эти вопросы дает настоящая глава, предмет исследования которой Маркс определяет так: «В этой главе мы рассматриваем то влияние, которое возрастание капитала оказывает на положение рабочего класса. Важнейшие факторы этого исследования — строение капитала и те изменения, которые претерпевает оно в ходе процесса накопления»

В этой цитате намечено также и то направление, в котором должно вестись исследование: должны быть подвергнуты анализу строение капитала и его изменения в ходе процесса накопления. Стало быть, этим самым процесс накопления получает более полную характеристику: если до сих пор он представлялся лишь как количественный рост капитала, то теперь он выступает и со своими качественными изменениями, изменениями строения капитала. И рост пролетариата выступает не только с количественной стороны, но также и со своего рода качественной стороны: будет показано, что растет не только армия работающих и производящих капитал, но растет армия безработных, также необходимых в качестве резерва для производства капитала.

В этой главе Марксом вводится новая категория, играющая решающую роль во всей его системе. Мы говорим об органическом строении капитала. В изменениях его, как в фокусе, отражаются изменения производительных сил буржуазного общества и соответствующие им изменения производственных отношений и — что особенно важно — обострение противоречия между производительными силами и производственными отношениями. Рост органического строения капитала, выражая собою (как выяснено будет ниже) рост технического строения капитала, являющегося следствием развития производительных сил, в то же время означает ухудшение положения рабочего класса вследствие относительного уменьшения (иногда и абсолютного) переменного капитала, т. е. означает обострение противоречия между трудом и капиталом.

Таким образом, в настоящей главе Маркс анализирует центральный вопрос всей политической экономии — противоречие между производительными силами и их капиталистической формой в ходе возрастания капитала, в ходе его накопления. Исследование же основного противоречия капитализма в динамике приводит к раскрытию основных тенденций его развития, к раскрытию всеобщего закона капиталистического накопления.

Порядок исследования

Прежде всего Маркс выясняет то «влияние, которое возрастание капитала оказывает на судьбу рабочего класса» при неизменном строении капитала. Иными словами, Маркс вначале берет явление, подлежащее исследованию, в наиболее упрощенной форме: он рассматривает накопление только как количественный рост капитала, не сопровождаемый пока изменениями в его составе, а затем уже вводит в исследование новый момент, являющийся типичным для капитализма, а именно «относительное уменьшение переменной части капитала в ходе накопления и сопровождающей его концентрации».

Все же не следует думать, что накопление без изменения строения капитала есть лишь абстракция теоретическое упрощение изучаемого явления; на самом деле накопление происходит и при прежнем техническом и организационном уровне, и в этом случае, т. е. при неизменности строения капитала, накопление обычно выражается исключительно в количественном росте капитала. Но не это характеризует и выражает особенности динамики капиталистического способа производства: в ходе накопления имеет место именно относительное уменьшение переменной части капитала.

Исследование этого центрального вопроса всей главы приводит к тому, что капиталистическое расширенное воспроизводство есть в то же время и «возрастающее производство относительного перенаселения, или промышленной резервной армии», которое исследуется Марксом особо в третьем параграфе.

Выяснив таким образом сущность перенаселения и причины его возникновения, Маркс переходит к рассмотрению «различных форм существования относительного перенаселения». Теоретическое исследование заканчивается формулировкой всеобщего закона капиталистического накопления.

В остальной части главы Маркс подтверждает теоретические выводы фактами, взятыми из английской действительности. Эта часть имеет общий заголовок «Иллюстрация всеобщего закона капиталистического накопления».

О строении капитала

Глава начинается с определения тех категорий, которые до сих пор еще не были известны, но без которых невозможно дальнейшее исследование. Мы уже знаем, что капитал состоит из двух частей, играющих различную роль в капиталистическом производстве, знаем также и то, что постоянный капитал растет быстрее переменного. Этот более быстрый рост постоянного капитала лежит в основе производства относительной прибавочной стоимости: повышение производительности труда именно в том и выражается, что то же количество рабочих приводит в движение большую массу средств производства. Но само отношение этих двух частей капитала еще не исследовалось. Только при анализе накопления капитала не только с количественной стороны, но и со стороны изменения соотношения между переменным и постоянным капиталом соотношение это становится в центре исследования и должно быть выражено в определенных понятиях.

Их три:

1. строение капитала по стоимости,
2. техническое строение капитала,
3. органическое строение капитала.

Строение капитала по стоимости выражает отношение стоимости средств производства, т. е. постоянного капитала, к стоимости рабочей силы, к переменному капиталу. Техническое строение капитала выражает отношение «между массой применяемых средств производства, с одной стороны, и количеством труда, необходимым для их применения, — с другой». Изменения строения капитала по стоимости обычно вызываются изменениями технического строения.

Но, во-первых, эти изменения не пропорциональны — «масса сырья, средств труда и т. д., которую в настоящее время, — говорит Маркс, — производительно потребляет определенное количество труда прядильщиков, во много сотен раз больше, чем была соответствующая масса в начале XVIII столетия». А строение капитала по стоимости изменилось всего, как заявляет Маркс, в семь раз. Это объясняется тем, что вследствие роста производительности труда падает стоимость средств производства и поэтому хотя последняя и растет в отношении стоимости рабочей силы, но не в такой пропорции, в какой растет масса этих средств производства в отношении к живому труду.

Во-вторых, по той же самой причине изменения технического строения капитала могут совсем не сопровождаться изменениями в строении его по стоимости.

И наконец, в-третьих, стоимостное отношение постоянного капитала к переменному может изменяться и без изменения технического строения, может изменяться вследствие повышения или понижения цен на сырье, топливо и т. д.

Все же более или менее значительные изменения в строении капитала по стоимости являются выражением изменений именно его технического строения. Вот этот момент — взаимоотношение между техническим строением капитала и строением по стоимости — выражает понятие: органическое строение капитала. Когда говорят, что изменилось органическое строение капитала, то имеют в виду, что изменилось стоимостное соотношение обеих частей капитала вследствие изменения их технического соотношения.

I. Увеличение спроса на рабочую силу параллельно накоплению при неизменяющемся строении капитала

Возможность роста заработной платы

Если строение капитала остается неизменным, то «спрос на труд и фонд существования рабочих, очевидно, увеличивается пропорционально возрастанию капитала и увеличивается тем быстрее, чем быстрее растет капитал». А потому может наступить такой момент, когда спрос на труд будет превышать предложение труда и результатом будет повышение заработной платы. Маркс констатирует, что жалобы на это действительно раздавались в Англии в течение XV и первой половины XVIII в.

Писатели того времени, как об этом свидетельствуют приводимые Марксом цитаты, во-первых, вполне понимали «механику» производства прибавочной стоимости. Во-вторых, — что еще интереснее, — они не считали нужным скрывать это, а с полной откровенностью говорили, что «не владение землей и деньгами, а командование трудом ... вот что отличает богатых от бедных», или что «интерес всех богатых наций заключается в том, чтобы большая часть бедных никогда не оставалась без дела и чтобы они постоянно целиком расходовали все, что они получают». Здесь и в следующих цитатах выдвигается «теория» умеренной заработной платы, которая не позволяла бы рабочим сделать сбережения и не освободила бы их от положения наемного рабочего.

На заре капитализма вещи еще назывались своими именами, маскировать суть дела стали гораздо позже. Лишь революционные выступления рабочих, их организация и сплочение в классовой борьбе заставили придумывать всевозможные теории в целях сокрытия эксплуататорской сущности капиталистического способа производства.

Предел роста заработной платы

Но вернемся к анализу Маркса, к тому, как им исследуются те границы, в которые поставлен рост заработной платы даже при таком благоприятном для рабочих допущении, что спрос на труд растет параллельно возрастанию капитала.

Границы эти даны самим накоплением, которое предполагает, — как говорит Маркс, — следующую альтернативу: «или цена труда продолжает повышаться, потому что ее повышение не препятствует росту накопления... Или, — и это другая сторона альтернативы, — накопление вследствие повышения цены труда ослабевает, потому что притупляется стимулирующее действие прибыли. Накопление уменьшается». Дело в том, что повышение «цены труда» может происходить одновременно (как было выяснено в XVIII главе) с повышением степени эксплуатации, следовательно, с ростом нормы и массы прибавочной стоимости. Это — во-первых; во-вторых, накопление усиливается вследствие роста числа эксплуатируемых.

Отдельный рабочий может получать больше, потому что власть капитала стала распространяться на большее число пролетариев, которые эксплуатируются сильнее. Следовательно, повышение заработной платы не только не угрожает власти капитала, но свидетельствует о ее распространении, свидетельствует о росте прибавочного продукта и массы прибавочной стоимости. Второй случай возможен тогда, когда вызванное повышением заработной платы понижение нормы прибавочной стоимости настолько значительно, что не может больше компенсироваться массой прибавочной стоимости. Но этот угрожающий для капитализма случай заключает в себе и его спасение: накопление приостанавливается, приостанавливается спрос на труд, и «цена труда снова понижается до уровня, соответствующего потребностям возрастания капитала»

Видимость и сущность явлений

Марксов анализ раскрывает настоящую причинную связь между ростом капитала и ростом заработной платы». «Выражаясь языком математики, можно сказать: величина накопления, — резюмирует Маркс, — есть независимая переменная, величина заработной платы — зависимая, а не наоборот». То есть заработная плата определяется величиной накопления, зависит от нее, а не наоборот.

Но дело представляется как раз наоборот: здесь видимость явления также не совпадает с его сущностью. Колебания заработной платы вверх и вниз представляются как результат колебаний спроса и предложения на рынке труда. А так как величину капитала принимают, как мы уже знаем, за данную, то колебания на рынке труда в свою очередь представляются обусловленными движением рабочего населения: если последнее растет быстрее капитала, заработная плата падает; если оно растет медленнее, заработная плата поднимается.

В предыдущей главе разоблачалась предпосылка, что капитал есть величина данная, и доказывался противоположный тезис, гласящий, что капитал — величина переменная. Дальнейшее исследование в настоящей главе показывает, что все дело в темпе роста накопления, или, что в конечном счете одно и то же, в отношении между оплаченным и неоплаченным трудом. «Если количество неоплаченного труда, доставляемого рабочим классом и накопляемого классом капиталистов, возрастает настолько быстро, что оно может превращаться в капитал лишь при чрезвычайном увеличении добавочного оплаченного труда, то заработная плата повышается, и, при прочих равных условиях, неоплаченный труд относительно уменьшается. Но как только это уменьшение доходит до пункта, когда прибавочный труд, которым питается капитал, перестает предлагаться в нормальном количестве, наступает реакция: уменьшается капитализируемая часть дохода, накопление ослабевает, и восходящее движение заработной платы сменяется обратным движением».

II. Относительное уменьшение переменной части капитала в ходе накопления и сопровождающей его концентрации

Повышение органического строения капитала

Мы уже говорили, что это есть явление, типичное для капиталистического способа производства, взятого в динамике. Рост производительных сил общества, развитие техники, новые формы организации производства, замена индивидуального труда общественным — все это при капиталистических отношениях, с одной стороны, является факторами производства относительной прибавочной стоимости и накопления капитала, а с другой — находит свое выражение в относительном уменьшении переменного капитала или, что то же самое, принимает форму повышения органического строения капитала. Непосредственный вывод отсюда — спрос на труд не пропорционален накоплению. Наоборот: чем значительнее повышение органического строения капитала, т. е. чем быстрее растет постоянный капитал по отношению к переменному, тем меньше спрос на добавочный труд.

Более того, те же причины, которые повышают органическое строение добавочного капитала, капитализированной прибавочной стоимости, повышают органическое строение и прежнего капитала, по мере того как он изнашивается и вновь восстанавливается. И первоначально авансированный капитал распределяется уже в иной пропорции: большая, чем раньше, часть его идет на приобретение средств производства, а меньшая — на покупку рабочей силы.

Особенно это дает себя чувствовать при значительных технических изобретениях и усовершенствованиях уже имеющихся орудий труда, т. е. когда имеет место моральный износ капитала.

Таким образом, накопление капитала одновременно и притягивает, и отталкивает рабочую силу: добавочный капитал, хотя и с повышенным органическим составом, все же предъявляет спрос на добавочный труд, зато первоначально авансированный капитал уменьшает (вследствие изменения своего органического строения) свой прежний спрос на труд. Правда, общий итог может выразиться и обычно выражается в росте числа занятых рабочих, но это далеко не соответствует росту капитала, так как переменный капитал относительно уменьшается.

Количественный рост и качественное изменение строения капитала

В предыдущем параграфе накопление рассматривалось с количественной стороны как прирост капитала; теперь, в настоящем параграфе, оно рассматривается и с качественной стороны — со стороны изменения строения капитала. Между количественной и качественной сторонами существует не просто фактическое совпадение, а внутренняя, органическая связь. Количество переходит в качество: переход от низшего строения капитала к высшему предполагает известный прирост капитала, предполагает добавочный капитал, так как всякое улучшение — и техническое и организационное — требует предварительных добавочных затрат. «Поэтому известное накопление капитала в руках индивидуальных товаропроизводителей служит предпосылкой специфически капиталистического способа производства».

Но это верно, как Маркс выясняет дальше, не только для эпохи возникновения капиталистической промышленности, но и для последующих стадий ее развития: каждый раз при переходе к более сложным общественным сочетаниям и техническим приемам (а повышение органического строения капитала именно это и выражает) предпосылкой служит «некоторое накопление капитала», но уже не в руках индивидуальных простых товаропроизводителей, а в руках индивидуальных капиталистов. Качество также переходит в количество: повышение органического строения капитала, являясь результатом возрастания капитала, в свою очередь дает сильный толчок к ускоренному росту капитала. Раз строение капитала изменилось и технически, то на лицо все факторы, ускоряющие накопление капитала (они были проанализированы в предыдущей главе).

Количественный рост капитала и качественное его изменение, таким образом, обусловливают друг друга, идут рука об руку с первого момента зарождения капитализма. Накопление стоимостей в товарной и денежной форме (т. е. исключительно количественное накопление) есть предпосылка капиталистического производства, предпосылка «нового качества», «скачка» от ремесленного производства к крупной капиталистической промышленности.

Капиталистическое производство, постоянно превращая прибавочную стоимость в капитал, т. е. увеличивая его количественно, в то же время постоянно меняет его органическое строение. В этом и заключается сущность движения капиталистического производства, его динамики.

Но это движение является диалектическим движением, оно осуществляется через противоречия, притом не только через противоречия между рабочим классом и капиталистами, но и через противоречия внутри самих капиталистов. Общественный капитал состоит из индивидуальных капиталов: его рост, его накопление означает рост и накопление индивидуальных капиталов, но это происходит не без борьбы между ними, не без увеличения одних за счет других.

Концентрация и централизация

Анализ конкурентной борьбы между капиталистами и ее последствий выходит за пределы I тома «Капитала», но она — эта борьба — все время предполагается. Маркс исследует так называемый классический капитализм, капитализм свободной конкуренции, а потому последняя — пока лишь как факт, как один из существеннейших признаков капиталистического производства — должна учитываться и при характеристике накопления. Сущность его — это, как мы уже знаем, превращение прибавочной стоимости в капитал, но, поскольку оно выражается в накоплении отдельных индивидуальных капиталов и в борьбе между ними, весь процесс накопления сопровождается концентрацией и централизацией капитала. Первая означает капитализацию прибавочной стоимости отдельными капиталистами, превращение ее в индивидуальные капиталы. Вторая представляет собой соединение или поглощение многих капиталов одним капиталом. Концентрация — первичный процесс, централизация — вторичный. Централизоваться могут уже концентрированные, накопленные капиталы. Если же подойти к этим двум процессам с точки зрения скрывающихся за ними производственных отношений, то концентрация непосредственно выражает производственные отношения между рабочим классом и классом капиталистов, рост господства последних над первыми. Централизация выражает уже отношения между самими капиталистами, но на основе отношения между ними, взятыми как класс, и рабочим классом.

Иными словами, и централизация выражает основное классовое отношение буржуазного общества, но непосредственно: непрерывная экспроприация пролетариата, постоянное присвоение неоплаченного труда осложнены здесь экспроприацией одних эксплуататоров другими.

Так же как концентрация не есть только количественный рост индивидуального капитала, а знаменует собой и изменение его органического строения, так и централизация не есть простое соединение капиталов, но служит исходным моментом для крупных организационных и технических изменений. Поэтому действие централизации на рабочий класс часто еще более разрушительное, чем действие концентрации: укрупненный капитал, получающийся в результате поглощения и соединения средних и мелких капиталов, предъявляет сравнительно меньший спрос на труд, т. е. усиливает общую тенденцию накопления — относительно уменьшать переменный капитал.

Противоположность и единство концентрации и централизации

Концентрация и централизация, взятые в отдельности, — явления не только разные, но даже противоположного порядка. В первую очередь под этим углом зрения рассмотрим вопрос о централизации. «Рост концентрации общественных средств производства в руках индивидуальных капиталистов, при прочих равных условиях, ограничен степенью возрастания общественного богатства». Но этого ограничения не существует для централизации: «хотя относительная широта и энергия движения к централизации до известной степени определяются достигнутой уже величиной капиталистического богатства ... все же прогресс централизации отнюдь не зависит от положительного увеличения общественного капитала».

При равной степени возрастания общественного капитала возможны разные степени централизации. Основные факторы последней — конкуренция, орудием которой является удешевление товаров, и кредит. Как в отношении конкуренции, так и в отношении кредита позиция крупного капитала значительно более сильная. Крупный капиталист может и дешевле продавать и ему более доступен кредит. Следует обратить внимание на характеристику Марксом кредита: «...вначале он потаенно прокрадывается как скромный пособник накопления; ...но вскоре он становится новым и страшным орудием... и, в конце концов, превращается в колоссальный социальный механизм для централизации капиталов». Здесь мы имеем настоящее научное предвидение, предвидение роли банков в эпоху финансового капитала.

Рассмотрим теперь вопрос о концентрации: «накопление и сопровождающая его концентрация не только раздробляются по многочисленным пунктам, но и возрастание функционирующих капиталов перекрещивается с образованием новых и расщеплением старых капиталов. Поэтому, если,, с одной стороны, накопление представляется как возрастающая концентрация средств производства и командования над трудом, то, с другой стороны, оно представляется как взаимное отталкивание многих индивидуальных капиталов». Централизация же означает взаимное притяжение индивидуальных капиталов, она противостоит тенденциям к их взаимному отталкиванию. Происходит это притяжение в двух формах: насильственной — в результате конкурентной борьбы, и мирной — путем объединения в акционерные общества. Предел централизации был бы достигнут тогда, «когда весь общественный капитал оказался бы соединенным в руках одного-единственного капиталиста или одной-единственной компании капиталистов». (Более конкретно вопрос о централизации капитала на базе развития акционерных обществ будет рассмотрен Марксом в XXVII главе III тома).

Но концентрация и централизация представляются явлениями противоположного порядка лишь тогда, когда они берутся отдельно, изолированно друг от друга и, следовательно, берутся абстрактно. В ходе же капиталистического накопления, развивающегося диалектически, они друг друга дополняют и даже обусловливают. Без концентрации невозможна, как выяснено было раньше, централизация, а последняя становится мощным рычагом общественного накопления, следовательно, и индивидуального накопления, т. е. концентрации. Они оба являются моментами накопления, и под накоплением «молчаливо подразумевают и действие централизации».

III. Возрастающее производство относительного перенаселения, или промышленной резервной армии

Избыточное рабочее население — необходимый продукт накопления

Это непосредственный вывод из предыдущего. Маркс вначале резюмирует достигнутые в предыдущем параграфе результаты. Напомним их:

1. рост капитала ведет к относительному уменьшению переменной его части, а промежутки времени, в течение которых накопление происходит на прежнем техническом уровне, все сокращаются;
2. изменяется органическое строение не только добавочного капитала, но и первоначального (по мере его изнашивания и воспроизводства);
3. накопление идет рука об руку с централизацией, и укрупненный капитал предъявляет меньший спрос на рабочую силу, чем влившиеся в него или поглощенные им отдельные капиталы;
4. вследствие перечисленных моментов рост спроса на труд, идущий от добавочного капитала, сопровождается уменьшением спроса со стороны прежних капиталов, т. е. притяжение новой рабочей силы сопровождается отталкиванием старой.

А потому возможны три случая:

1. притяжение рабочих равно их отталкиванию;
2. притяжение рабочих меньше их отталкивания;
3. притяжение рабочих больше их отталкивания.

Эти три случая действительно имеют место в разное время и даже одновременно, но в разных отраслях промышленности: в одних число занятых рабочих остается прежним, в других оно даже уменьшается, а в-третьих происходит его прирост.

Как бы то ни было, процесс, повышающий органическое строение прежних капиталов (как при воспроизводстве первоначального капитала на новом техническом уровне, так и при централизации), вызывает волну сокращений рабочей силы. Даже если привлечение новых рабочих, обусловленное появлением новых капиталов, и противодействует сокращению, то ниоткуда не следует, что притягиваются именно те рабочие, которые были сокращены. Напомним, что этот вопрос Марксом был детально рассмотрен еще в XIII главе в связи с действием машины на рабочего; сделанный там общий вывод таков: «Таким образом, рабочие непрерывно притягиваются и отталкиваются, перебрасываются то сюда, то туда, и это сопровождается постоянными изменениями пола, возраста и искусства вербуемых рабочих» х. Результат всех этих изменений — образование избыточного рабочего населения, промышленной резервной армии, которая то увеличивается, то уменьшается, но никогда не прекращает своего существования.

Избыточное рабочее население — необходимое условие накопления

Промышленная резервная армия есть не только продукт, результат накопления, но и условие его. Это вытекает из того, что накопление, капиталистическое воспроизводство, происходит циклообразно: подъем сменяется кризисом и депрессией. Учение о цикле и кризисе не может быть дано в I томе «Капитала»: нет еще анализа обращения капитала, вообще не исследован еще целый ряд явлений капиталистического производства, взятого в целом. Кризисы могут быть поняты только на основе такого всестороннего исследования. Но, как бы мы ни объясняли кризисы, от каких бы причин они ни зависели, они существуют, регулярно, периодически происходят, и это дает Марксу право аргументировать фактом существования кризисов, фактом, против которого спорить нельзя.

Теория же кризисов у Маркса развертывается по мере того, как развертывается общая теория капиталистического способа производства, по мере «восхождения от абстрактного к конкретному» — от анализа производства капитала (I том «Капитала»), за которым следует анализ обращения капитала (II том «Капитала»), к анализу капиталистического производства в целом (III том «Капитала»). Каждый раз Маркс подходит к проблеме кризисов и выясняет ту ее сторону, которая диктуется данной стадией теоретического «восхождения». В разрезе настоящей главы им выясняется роль кризисов в накоплении, в обусловленном ими движении промышленной резервной армии.

Наличие периодических кризисов и промышленных циклов означает, что производство то расширяется, то суживается, следовательно, и рабочие то массами притягиваются, то массами выбрасываются. Но притягиваться массами они могут потому, что они массами имеются в резерве, — не будь последнего, производство не могло бы внезапно расшириться.

Таким образом, капиталу принадлежат и необходимы не только занятые в производстве рабочие, создающие прибавочную стоимость и капитал, но принадлежат и необходимы резервные рабочие, ждущие своей очереди производить прибавочную стоимость на случай расширения производства.

Накопление, промышленные циклы и заработная плата

Вопрос о соотношении между накоплением и величиной заработной платы выяснен в предыдущих параграфах: он исследован и при условиях отсутствия изменения в органическом строении капитала и при наличии изменения строения капитала. Заработная плата, как мы уже знаем, определяется не количеством и не ростом рабочего населения, а также не отношением между ростом рабочего населения и ростом капитала, так как рост рабочего населения — величина зависимая, т. е. сама определяется количественными и качественными изменениями капитала. Последними определяется и динамика заработной платы.

Все это, повторяем, в достаточной мере исследовано в предыдущих параграфах. Если же Маркс вновь ставит вопрос о заработной плате и накоплении, то это потому, что теперь в связи с выяснением роли промышленных циклов и кризисов в накоплении и производстве избыточного населения динамика заработной платы получает еще более конкретные очертания.

Оказывается, что «в общем и целом всеобщие изменения заработной платы регулируются исключительно расширением и сокращением промышленной резервной армии, соответствующими смене периодов промышленного цикла. Следовательно, они определяются не движением абсолютной численности рабочего населения, а тем изменяющимся отношением, в котором рабочий класс распадается на активную армию и резервную армию, увеличением и уменьшением относительных размеров перенаселения, степенью, в которой оно то поглощается, то снова высвобождается».

Положение, что границы роста заработной платы даны самим накоплением, получает, таким образом, дальнейшее развитие и уточнение в том смысле, что и зигзаги в движении заработной платы следуют в общем и целом за зигзагами промышленного цикла, которые определяют то отношение, «в котором рабочий класс распадается на активную армию и резервную армию». Этот тезис Маркс подкрепляет фактическим материалом, взятым из некоторых отраслей промышленности и сельского хозяйства, тут также им окончательно разбивается теория, ставящая заработную плату в причинную связь с ростом рабочего населения и с теорией «компенсации».

Первая из указанных теорий известна еще под названием «железного закона заработной платы». Название это принадлежит Лассалю, но сама теория в основном развита была еще физиократом Тюрго. Решающим моментом для этой теории является то, что у нанимателя есть «выбор», т. е. на рынке труда нет недостатка в рабочих руках, и, следовательно, между рабочими имеет место конкуренция, низводящая цену труда до указанного минимума. Почему же на рынке труда предложение всегда превышает спрос — на этот вопрос Тюрго ответа еще не дает. Позднейшие сторонники этой теории, опираясь на уже известный нам «закон» народонаселения Мальтуса, заполняют указанный «пробел».

Критика учения о «железном законе заработной платы» и теории компенсации

Связь заработной платы с накоплением согласно названной теории может быть сформулирована следующим образом:

1. накопление капитала повышает заработную плату;
2. высокая заработная плата вызывает рост рабочего населения (лучшие материальные условия увеличивают число браков среди рабочих и уменьшают смертность детей рабочих);
3. рост рабочего населения повышает предложение труда над спросом и понижает заработную плату;
4. низкая же заработная плата, уменьшая число браков и увеличивая детскую смертность, а также содействуя накоплению капитала за счет рабочих приводит к уменьшению предложения труда (вследствие уменьшения рабочего населения) и к повышению спроса на него (вследствие роста накопления);
5. заработная плата повышается, и вновь все начинается сначала.

Основные пороки этой теории следующие.

Во-первых, она не исследует действия накопления на заработную плату, не анализирует границ, которые ставятся накоплением росту заработной платы при неизменяющемся и изменяющемся строении капитала.

Во-вторых, что особенно важно, она ставит все вверх ногами: движение капитала ставит в зависимость от абсолютного движения рабочего населения. Если в период низкой заработной платы происходят абсолютное уменьшение рабочего населения и накопление капитала, то совершенно непонятно, как происходит расширенное воспроизводство: с ним пришлось бы подождать, пока не начнется усиленное размножение рабочего населения. «Прежде чем вследствие повышения заработной платы могло бы наступить какое-нибудь положительное увеличение действительно работоспособного населения, при этих условиях несколько раз успел бы миновать тот срок, в течение которого необходимо провести промышленную кампанию, дать и выиграть битву» х. А между тем у капитала есть более действенные средства для удовлетворения спроса на труд — вследствие введения машин повышение производительности труда уже занятых рабочих, а также рост интенсивности и экстенсивной величины труда. Таким образом, предложение труда может расти без соответствующего роста рабочего населения, т. е. первое не тождественно со вторым.

В-третьих, эта теория не заметила такого «пустяка», как существование промышленной резервной армии, которая в основном выполняет три функции:

1. она дает возможность капиталу внезапно, конвульсивно расширяться в ходе движения промышленного цикла (ждать абсолютного прироста рабочего населения, стало быть, незачем);
2. она «обуздывает аппетиты» рабочих во время промышленного подъема, так как окончательно резерв не иссякает и тогда;
3. она усиливает давление на заработную плату в период депрессии и кризиса.

В период кризиса действительно усиливается накопление капитала, потому что усиливается степень эксплуатации — падает заработная плата, растет прибавочный труд (он растет также вследствие увеличения интенсивности и экстенсивности рабочего дня — безработица одних заставляет интенсивнее и экстенсивнее работать других). Но мы уже знаем, что более ускоренное накопление вовсе не означает более ускоренного спроса на труд: ведь рост капитала сопровождается повышением органического строения капитала, т. е. уменьшением переменной его части.

В-четвертых, наблюдения, положенные в основу этой теории, истолковываются ее сторонниками неправильно. Наблюдая, как в отдельных отраслях промышленности при благоприятной конъюнктуре привлекается добавочный капитал, который, вызывая спрос на труд и повышая заработную плату, притягивает и добавочных рабочих, причем по удовлетворении спроса начинается обратная волна — понижается заработная плата и начинается отлив рабочих, т. е. наблюдая, как колебания в заработной плате в отдельных сферах приложения капитала вызывают соответствующие приливы и отливы рабочей силы, сторонники «железного закона заработной платы» без дальнейшего анализа переносят эти явления и на общественный капитал в целом. Они не понимают, что «относительное перенаселение есть тот фон, на котором движется закон спроса и предложения труда. Оно втискивает действие этого закона в границы, абсолютно согласные с жаждой эксплуатации».

Наконец, в-пятых, эта теория зиждется, как сказано, на гнилом фундаменте — на «законе» народонаселения Мальтуса. На этом гнилом фундаменте она зиждется и у Лассаля.

Правда, Лассаль не требует от рабочих воздержания, подобно Мальтусу, он не сваливает вину за низкую заработную плату на рабочих, он, наоборот, делает революционные выводы, требуя уничтожения буржуазной системы заработной платы. Однако из его аргументации объективно вытекает, что низкая заработная плата есть результат размножения рабочего класса. Если бы среди рабочих не увеличилось число браков в период повышенной заработной платы или если бы они принимали предохранительные меры против «излишнего» деторождения, то — это с «железной логикой» следует из лассальянской аргументации — они удержали бы свою заработную плату от падения. Отсюда напрашивается вывод: у рабочих имеется верное средство удержать и даже повысить заработную плату, необходимо лишь воздержание. Повторяем, Лассаль сам подобных выводов никогда не делал, но это дела нисколько не меняет: речь идет не о революционности Лассаля, не об его субъективных хороших намерениях, а о его насквозь буржуазной теории заработной платы.

Это и дало Марксу право заявлять в «К критике Готской программы» следующее: «Но если я принимаю закон с его лассалевским штемпелем, а следовательно, и в лассалевском смысле, то я вынужден также принять и лассалевское обоснование его. Что же оно представляет собой? Как показал Ланге уже вскоре после смерти Лассаля, это — (проповедуемая самим Ланге) мальтусовская теория народонаселения». Из сказанного видно, что Маркс считает, что «железный закон заработной платы» Лассаля имеет своим основанием учение Мальтуса, согласно которому низкая заработная плата обусловлена несоответствием между быстрым ростом населения и гораздо более медленным ростом средств существования. Несоответствие это может быть исправлено тем, что рабочие будут «обуздывать» свои инстинкты и сократят свое размножение.

Что касается теории «компенсации», то весь Марксов анализ, данный в настоящей главе, а также разоблачение «железного закона заработной платы» дают возможность «полностью оценить бесстыдство апологета», утверждающего, что рабочие, вытесненные машиной в одной отрасли труда, находят работу в других отраслях. Вытесненные рабочие попадают в промышленную резервную армию и выполняют перечисленные выше три функции.

IV. Различные формы существования относительного перенаселения. Всеобщий закон капиталистического накопления

Текучая, скрытая и застойная формы

«Восхождение к конкретному» достигает здесь наивысшего пункта. Выяснив сущность относительного перенаселения, неизбежность и необходимость его, роль его в накоплении и в движении заработной платы Маркс переходит к исследованию конкретных форм проявления избыточного населения. Хотя каждая форма имеет свои специфические особенности и непосредственные причины одной из них отличаются от непосредственных факторов образования другой, но взятые вместе они представляют единое целое, «единство многообразного». Все они — условия и продукт капиталистического накопления.

Текучая форма перенаселения непосредственно выражает нормальное движение капиталистического производства и воспроизводства, промышленные кризисы с их опустошительными действиями в расчет не берутся. Текучесть обеих частей рабочего класса, активной и резервной его армий, есть не что иное, как другое выражение текучести обычной промышленной жизни любой капиталистической страны. Занятый сегодня рабочий — кандидат в завтрашние безработные, а сейчас безработный питает надежду после получить работу.

Поставщиком скрытого перенаселения является преимущественно сельское хозяйство. «Как только капиталистическое производство овладевает сельским хозяйством ... спрос на сельскохозяйственных рабочих абсолютно уменьшается вместе с накоплением функционирующего в этой области капитала, причем выталкивание рабочих не сопровождается, как в производстве неземледельческом, большим привлечением их. Часть сельского населения находится поэтому постоянно в таком состоянии, когда оно вот-вот перейдет в ряды городского или мануфактурного пролетариата, и выжидает условий, благоприятных для этого превращения».

Застойное перенаселение «образует часть активной рабочей армии, но характеризуется крайней нерегулярностью занятий». Вследствие этого и указанная группа рабочих выполняет все функции промышленной резервной армии: она используется при расширенном воспроизводстве, она своим существованием давит на заработную плату, так как потребности ее крайне низки, и работает она (когда занята) в плохо оплачиваемых и сильно эксплуатируемых отраслях производства (как, например, капиталистическая домашняя промышленность). Низшим слоем рабочего класса вообще, а описанной группы в частности являются уже постоянные пауперы. Они, как указывает Маркс, состоят из трех категорий:

1. работоспособных, но попавших в нищету вследствие длительного отсутствия работы,
2. сирот и детей нищих,
3. уже неработоспособных или не умеющих приспосабливаться к новым условиям производства.

Пауперы, правда, уже не могут влиять на рынок труда и выполнять функции промышленной резервной армии (за исключением первой категории, которая во время оживления промышленности втягивается в работу), но зато они представляют собою «инвалидный дом активной рабочей армии и мертвый груз промышленной резервной армии».

Абсолютный всеобщий закон капиталистического накопления

Что на одном полюсе буржуазного общества имеются богатство и роскошь, а на другом — крайняя нужда и нищета, что богатство одних сопровождается отсутствием самого необходимого у других — все это было известно и до Маркса. Это констатируется и буржуазными писателями: одни говорят об этом с сожалением, а другие — с холодным цинизмом, как, например, цитируемый Марксом протестантский монах. Блестящая характеристика капиталистического общества как общества антагонистического со своими крайними полюсами лапа также в произведениях социалистов-утопистов. Маркс не только объяснил существующее положение, но и обобщил указанные факты, показал их место в системе категорий политической экономии. Его анализ капиталистического производства, начиная с товара, «экономической клеточки буржуазного общества», и кончая расширенным воспроизводством, открыл:

1. что в капиталистическом обществе производятся не только товары, не только прибавочная стоимость, не только капитал, но и относительное перенаселение,
2. что товарное производство развивается в производство прибавочной стоимости и капитала, а последнее обусловливает производство относительного перенаселения и им обусловливается;
3. что относительное перенаселение — такая же социально-историческая категория, как и все другие категории политической экономии;
4. что, наконец, развитие капитализма ведет не к сглаживанию, притуплению его противоречий, а, наоборот, к их обострению.

Отсюда и следует, «что по мере накопления капитала положение рабочего должно ухудшаться, какова бы ни была, высока или низка, его оплата».

И вывод Маркса таков: «Чем больше общественное богатство, функционирующий капитал, размеры и энергия его возрастания, а следовательно, чем больше абсолютная величина пролетариата и производительная сила его труда, тем больше промышленная резервная армия. Свободная рабочая сила развивается вследствие тех же причин, как и сила расширения капитала. Следовательно, относительная величина промышленной резервной армии возрастает вместе с возрастанием сил богатства. Но чем больше эта резервная армия по сравнению с активной рабочей армией, тем обширнее постоянное перенаселение, нищета которого прямо пропорциональна мукам труда активной рабочей армии. Наконец, чем больше нищенские слои рабочего класса и промышленная резервная армия, тем больше официальный пауперизм. Это — абсолютный, всеобщий закон капиталистического накопления».

«Закон» народонаселения Мальтуса

Его можно формулировать следующим образом:

1. население обнаруживает тенденцию к очень быстрому размножению,
2. возрастание количества средств существования происходит гораздо медленнее,
3. нищета широких народных масс в условиях капитализма есть результат несоответствия между количеством средств существования и численностью населения,
4. бедность наряду с пороками и вырождением является и средством к уничтожению этого несоответствия.

Первым двум положениям Мальтус пытался даже для большей убедительности придать математическую формулировку.

Рост населения он характеризует следующим числовым рядом: 1, 2, 4, 8, 16, 32 и т. д. (в математике это называется геометрической прогрессией), а рост средств существования он изображает уже таким рядом: 1, 2, 3, 4, 5, 6, т. е. средства существования растут лишь в арифметической прогрессии.

Этот «закон» Мальтус считает краеугольным камнем всей политической экономии (как он строит свою теорию заработной платы на этом законе, мы показали раньше). Но наиболее «оригинальным» является его решение проблемы нищеты: оно дано в 3-м и 4-м тезисах его закона.

Проблему нищеты Мальтус превращает в проблему естественного порядка. Бедность, перенаселение — результат несоответствия между размножением людей и производством пищи: первое происходит, как он уверяет, в геометрической прогрессии, второе — в арифметической прогрессии. Отсюда и практический вывод, что решение проблемы нищеты заключается в приспосабливании роста населения к производству пищи. И Мальтус, и его сторонники стали проповедовать рабочим воздержание. Они даже требовали прекращения благотворительности, так как последнее способствует размножению бедняков.

Мальтус, безусловно, переборщил даже сточки зрения буржуазии: беднота, т. е., выражаясь экономически, промышленная резервная армия, очень и очень нужна буржуазии, она в капиталистическом обществе вовсе не лишний элемент, а выполняет весьма важные функции. Промышленный цикл с его внезапными расширениями и увеличением спроса на труд был бы немыслим, если бы в резерве не было избыточного населения, откуда можно черпать необходимые добавочные рабочие силы. Резерв этот, кроме того, как мы уже знаем, давит на заработную плату, не позволяет «зарваться» слишком занятым рабочим в своих требованиях даже во время промышленных подъемов.

Этого не учел защитник феодальных классов Мальтус, но это инстинктивно поняла буржуазия (во времена Мальтуса она была еще в полном расцвете своих сил) и построила целый ряд благотворительных учреждений для «поддержания» бедноты. Социалисты-утописты видели решение проблемы бедности в реорганизации буржуазного общества в социалистическое, следовательно, они вполне правильно поняли, что бедность неискоренима в пределах буржуазного общества, что она исчезнет только при социализме.

Но они воспринимали это больше чутьем: научно объяснить, почему «накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубения и моральной деградации на противоположном полюсе, т. е. на стороне класса, который производит свой собственный продукт как капитал» социалисты-утописты не могли.

Маркс же не только научно объяснил эти явления, но и доказал, что в своей совокупности они являются абсолютным, всеобщим законом капиталистического накопления, что нищета в капиталистическом обществе совершенно иная, чем в докапиталистическую эпоху, что капитализму присуща особая форма нищеты, как присущ ему особый закон народонаселения.

Но именно последнего и не признает Мальтус — ив этом основной методологический порок его «закона»: он выводит одинаковый закон для различных эпох, т. е. для различных способов производства. Этим затушевывается своеобразие отдельных эпох, их историческая обусловленность. Правда, это и нужно было Мальтусу; в особенности ему нужно было затушевать своеобразие капитализма, но это совершенно недопустимо с точки зрения научной методологии. Также недопустимо социалогический закон, а таковым является закон народонаселения, превращать в закон природы. И с фактической стороны закон Мальтуса не выдерживает критики. Маркс доказывает это в следующем параграфе. Уже тот факт, что доходы растут быстрее населения показывает, что объяснять бедность чрезмерным размножением населения не приходится. Но особенно убийственными для мальтусовского закона являются факты, имевшие место в Ирландии, которая «... менее чем за 20 лет... потеряла свыше \(^5/_{16}\) своего населения». С точки зрения теории Мальтуса, после такого уменьшения народонаселения должно было наступить улучшение, но ничего подобного не было. Произошла централизация земельной собственности, значительная часть пахотной земли превратилась в луга: скотоводство, снабжающее английский рынок мясом, стало выгоднее земледелия, и при абсолютном уменьшении населения все же образовалось и росло также и относительное перенаселение.

Цифры Мальтуса совершенно не отражают фактического положения вещей. Нельзя абстрактно говорить о тенденциях роста населения, эти тенденции должны изучаться конкретно: при различных общественных условиях существуют различные тенденции. В различных странах рост населения не одинаков, не одинаков он также и среди различных слоев населения. Что касается роста средств существования, то технический прогресс, в частности, развитие сельскохозяйственной техники, агрономии и органической химии, значительно увеличил даже при капиталистическом строе, ставящем определенные границы развитию производительных сил, количество средств существования.

V. Иллюстрация всеобщего закона капиталистического накопления

Абстрактное и конкретное

Всеобщий закон капиталистического накопления с методологической стороны есть завершение — это уже было подчеркнуто в предыдущем параграфе — анализа производства капитала (предмет исследования I тома «Капитала»), анализа, начатого с простейшей формы — с товара. Без теории стоимости нет теории прибавочной стоимости, а без теории прибавочной стоимости нет теории накопления и, следовательно, нет всеобщего закона капиталистического накопления. А с другой стороны, теория прибавочной стоимости и накопления есть дальнейшее развитие теории стоимости, примененной к капиталистическим отношениям. Трудовая теория стоимости классиков потерпела крушение в первую очередь из-за отсутствия у них теории прибавочной стоимости и правильной теории накопления, т. е. из-за неумения развить дальше трудовую теорию стоимости и применить ее к капиталистическому хозяйству. Они остановились на первой стадии научной абстракции, на анализе товара, отношений товаропроизводителей. А. Смит открыто заявил, что закон стоимости в капиталистическом обществе не действует, а имеет силу лишь в «первобытном состоянии», т. е. простом товарном хозяйстве. Рикардо полагал, что закон стоимости действует и в капиталистическом обществе, но фактически и у него закон оказался неприложимым к последнему, поскольку им четко не были объяснены на основании этого закона прибавочная стоимость и накопление капитала.

Только Маркс превратил теорию стоимости в теорию капитализма, завершающуюся наивысшим обобщением — всеобщим законом капиталистического накопления. Но эта гигантская работа мысли не совершалась чисто абстрактно: Маркс никогда не покидает почвы фактов. Конечно, исходным моментом являются два основных, имманентно присущих капитализму отношений: товарного отношения и отношения капитала. Но анализ этих решающих моментов вставлен в исторические рамки и обогащается не просто конкретными фактами, а фактами в их последовательном историческом развитии. Систематическое изучение «Капитала», главы за главой, не оставляет на этот счет ни малейшего сомнения. Особенно стоит припомнить такие отделы, как «Производство абсолютной прибавочной стоимости» (глава о «рабочем дне»), «Производство относительной прибавочной стоимости», настоящий отдел, начиная с главы XXII.

Утверждение, что Маркс изучает «абстрактный капитализм», или «чистый капитализм», верно лишь в том смысле, что им предполагается, что капиталистический способ производства стал всеобщим, окончательно вытеснил все другие способы производства. От последних он действительно абстрагируется, но сам капиталистический способ производства прослеживается им конкретно, шаг за шагом, начиная с простой кооперации и кончая машинным производством. Перед нами развертывается не только теория капитализма, но и история капитализма. В IV главе капиталист — этот «персонифицированный капитал» — выступает еще в очень скромной форме — в форме владельца денег, ищущего товар рабочую силу, а в XIII главе он уже фигурирует как владелец крупных фабрик, как властелин науки и техники. Определение всеобщего закона капиталистического накопления, хотя оно получено не одним, как сказано, абстрактным путем, все же еще раз иллюстрируется на фактах и цифрах.

В сущности этот закон не нуждается больше в фактической проверке или фактическом доказательстве, коль скоро абстрактный анализ, открывший его, все время основывается на фактах. И здесь, действительно, идет речь только об иллюстрации, т. е. о выражении этого закона языком фактов и цифр. Маркс как бы отходит в сторону и предоставляет говорить взятым им из официальных источников таблицам и отчетам. Они на своем конкретном языке повторяют то, что Маркс выразил в абстрактной форме.

Нужно помнить, что язык фактов и цифр без правильной теории недоступен, непонятен. Приводимые факты и цифры были известны не только Марксу (правда, многие из них он впервые извлек из пыльных архивов на свет для широкой читающей публики), но только автор «Капитала» дает возможность правильно понять их.

Значение иллюстраций в настоящем отделе

Весь фактический материал настоящей главы и значительная часть его в предыдущих главах имели в момент появления «Капитала» громадное практическое значение. Они рисовали рабочему классу его настоящее, они служили громадным агитационным материалом в силу их свежести и злободневности даже для тех, кто не вникал в глубину, стройность и выдержанность всей теоретической системы в целом. Этого значения указанный материал сейчас не имеет. Но за ним остается и поныне большое научное значение. Он показывает применение Марксом принципа единства логического и исторического. Маркс, развертывая теорию капитализма, в то же время изображает возникновение и развитие капитализма: предмет конкретизируется вместе с самим исследованием. Но это получается лишь тогда, когда абстрактный анализ сочетается с обобщенным фактическим материалом, т. е. если мы усваиваем марксову теорию так, как он сам ее строил.

Но фактический материал имеет еще одно важное значение. На нем следует учиться, как увязывать теорию с эмпирическим материалом, как подтвердить последним то, что выведено абстрактным путем, словом, как применить теорию к объяснению фактов. Конечно, иллюстрировать всеобщий закон капиталистического накопления в наше время необходимо на свежем, современном материале, но, как это делать, нужно учиться у автора «Капитала».

Приводимые Марксом таблицы и отчеты иллюстрируют, во-первых, рост богатства на одном полюсе, об этом свидетельствует рост прибыли; во-вторых, рост нищеты, невежества, одичания и моральной деградации на противоположном полюсе. А для этого Маркс как нельзя лучше использует отчеты о жилищных и других условиях жизни трудящихся, ярко рисующих их домашнюю обстановку, моральную среду и быт. При таких условиях одичание и моральная деградация неизбежны. Очень многое в этом отношении дает описание горнорабочих и «банд» земледельческих рабочих.

Примечания к двадцать третьей главе

1. Лучшим пособием к этой главе является работа самого Маркса «Наемный труд и капитал» с предисловием Энгельса. В брошюре в популярной форме излагается, как и в силу чего происходит повышение органического строения капитала, а также освещена проблема «обнищания» рабочего класса. Но в этой брошюре Маркс употребляет еще неточную терминологию; он еще говорит о продаже труда, а не рабочей силы.

Эта сторона вопроса выяснена в предисловии Энгельса.

1. Также рекомендуем прочесть и другую брошюру Маркса — «Заработная плата, цена и прибыль». Эта брошюра, как и «Наемный труд и капитал», является хорошим повторением не только этой главы, но и всего I тома. Но в этих работах вопрос о заработной плате поставлен именно в том разрезе, как в настоящей главе. А потому они имеют большое значение и для настоящей главы.
2. Важнейший вопрос, возникающий в связи с изучением всеобщего закона капиталистического накопления — об основных формах, в которых выражается ухудшение положения пролетариата.

Прежде всего следует иметь в виду, что это ухудшение, проистекающее из самой сущности капитализма, складывается как итог всей совокупности условий жизни и труда всего рабочего класса, включая безработных. Оно находит свое выражение в целом ряде конкретных явлений — повышении степени эксплуатации, увеличении тяжести труда (росте его интенсивности, ухудшении других условий труда), возрастании численности безработных, снижении заработной платы, росте общественного неравенства, нищеты и т. д.

Апологеты «свободного мира», пытаясь «опровергнуть» Марксов закон капиталистического накопления и доказать «рост» благосостояния трудящихся при капитализме, судят о положении пролетариата лишь по уровню заработной платы занятой части рабочего класса. Тем самым они игнорируют ухудшение положения пролетариата вследствие роста безработицы, повышения эксплуатации, усиленного расхищения рабочей силы в процессе капиталистического производства. Таким путем апологеты капиталистических производственных отношений пытаются скрыть тот факт, что в условиях капитализма положение пролетариата может ухудшаться и ухудшается и при росте уровня заработной платы.

При капитализме в отдельные периоды происходит абсолютное снижение уровня потребления материальных и духовных благ пролетариата по сравнению с ранее достигнутым уровнем. Снижение указанного уровня Ленин назвал абсолютным обнищанием. В работе «Обнищание в капиталистическом обществе» Ленин в 1912 г. сделал вывод о наличии в Германии абсолютного обнищания из того факта, что за предшествующий тридцатилетний период в этой стране номинальная заработная плата возросла только на 25 %, тогда как стоимость жизни повысилась по меньшей мере на 40 %, т. е. налицо было прямое снижение заработной платы.

Упорной борьбой пролетариат время от времени добивается тех или иных положительных сдвигов в уровне удовлетворения своих материальных и культурных нужд. Жизнь подтверждает предсказание Энгельса, согласно которому «организация рабочих, их постоянно растущее сопротивление будут по возможности создавать известную преграду для роста нищеты». Однако наличие таких изменений далеко не всегда может служить свидетельством улучшения положения пролетариата в целом. Повышение абсолютного уровня потребления материальных и культурных благ сплошь и рядом сопровождается ухудшением положения пролетариата в других отношениях, и в первую очередь повышением степени его эксплуатации. «Но что определенно возрастает, — отметил Энгельс, — это необеспеченность существования».

Снижение реальной заработной платы рабочих, приводящее к падению объема их личного потребления по сравнению с ранее достигнутым уровнем, является важным, но отнюдь не единственным выражением абсолютного ухудшения положения пролетариата, т. е. ухудшения его положения по сравнению с предшествующим периодом К числу других важнейших форм проявления абсолютного ухудшения положения пролетариата относится увеличение тяжести труда в процессе самого капиталистического производства и рост масштабов относительного перенаселения. С развитием капитализма растет общественное неравенство, увеличивается расстояние между имущими и неимущими, все более углубляется пропасть между буржуазией и пролетариатом. Происходит относительное ухудшение положения рабочего класса, т. е. ухудшение его положения по сравнению с классом буржуазии. Это находит свое выражение прежде всего в падении доли рабочего класса в национальном доходе. Данное явление Ленин назвал относительным обнищанием рабочего класса. «... Относительное обнищание рабочих, т. е. уменьшение их доли в общественном доходе. Сравнительная доля рабочих в быстро богатеющем капиталистическом обществе становится все меньше, ибо все быстрее богатеют миллионеры».